Книга Покидая мир, страница 56. Автор книги Дуглас Кеннеди

Поводов для беспокойства было много, но мне было известно и другое: взявшись за что-то (например, за свой монументальный труд по истории кино), Тео относился к этому поразительно ответственно. Еще я знала, что вот уже несколько месяцев после той странной вспышки Тео вел себя примерно и явно очень старался держать под контролем темные силы, бушующие в нем.

К тому же отношение его ко мне не могло не радовать. Я по-прежнему оставалась «лучшим, что с ним когда-либо случалось». Я делала его счастливым. Как тут можно устоять?

И все же я боялась сообщить ему новость, поскольку за этим неизбежно должны были последовать самые разные вопросы с его стороны, главный из которых должен был звучать так: Какого черта ты мне не сказала, что не можешь справиться с контрацепцией? В смысле, разве я не имел права знать о том, что происходит?

Тео воспринял известие на удивление радостно:

— Что ж, бывает, с каждым может случиться, особенно после пяти «Маргарит». По-любому, это отличная новость.

— Ты уверен? — спросила я.

— Я не стал бы этого говорить, если бы не был уверен. Кстати, ты сама-то хочешь, чтобы у нас с тобой был ребенок, а?

— Конечно, конечно, — услышала я собственный голос.

Пока мои губы шевелились, произнося эти слова, в голове крутилось: До чего ты докатилась. Твоя голова уже принимает решения за тебя.

— Ты должен понять, Тео. Это многое изменит в нашей жизни.

— Меня это не пугает.

— Ну, что ж… тогда замечательно.

— А тебя-то это не пугает, Джейн? — спросил он, уловив сомнение в моем голосе.

— Это… серьезный шаг.

— Но мы явно будем не первыми, кто на него решился. И я этого хочу. Потому что я хочу жить с тобой.

— А я с тобой, — ответила я, хотя, положа руку на сердце, все еще не была до конца в этом уверена. И как только мы можем произносить такие вещи непререкаемым тоном, когда внутри все разрывается от сомнений?

Когда я перезвонила Кристи и рассказала про воодушевление Тео по поводу будущего отцовства — и семейной жизни со мной, — она отозвалась:

— Ну, ты ведь услышала то, что хотела услышать? К тому же такая реакция ясно говорит нам, что парень не собирается отлынивать от своих обязанностей и возложить все родительские обязанности на твои плечи. Значит, новости определенно хорошие.

— Я в этом не настолько уверена…

— Тогда перестань ныть и займись прерыванием беременности. Ты всегда можешь сказать Тео, что произошел выкидыш. Такое случается сплошь и рядом. Я даже готова приехать на восток, подержать тебя за руку и все такое, чтобы тебе не было страшно.

— Это такое серьезное решение…

— Конечно, кто спорит. Только отдавай себе отчет в очевидном: если оставишь ребенка, потом уже не избавишься.

Как однажды заметил Джордж Оруэлл, любые штампы по большому счету — правда. Избитая истина, изреченная Кристиной, заставила меня осознать, что решение основано на том, с чем мне постоянно приходится иметь дело в литературе: с интерпретацией. Как получается, что мы делаем этически правильный выбор? В основе интерпретации любых событий лежит чувство вины. Оно влияет на наше восприятие. Готовы ли мы перевернуть все с ног на голову, дав собственную версию происходящего? Как сможем (или не сможем) мы потом с этим жить?

Это стало для меня решающим соображением — я поняла, что если сейчас не решусь через это пройти, то впоследствии буду страдать от невыразимой тоски и никогда не смогу себя простить. Одновременно я вдруг осознала, что хочу этого ребенка, даже невзирая на то, что он свяжет меня и Тео (о чем я все равно думала с тревогой).

Тем временем Тео был безгранично вдохновлен предвкушением отцовства. Он вел себя как типичный будущий папаша из фильмов пятидесятых годов — разве что не раздавал прохожим сигары — и возвещал о моей беременности каждому встречному. Он даже позвонил без моего ведома Саре Кроу и сообщил ей радостную новость. Я получила ответный звонок от Сары, которая ехидным голосом — в лучших традициях Кэтрин Хепберн — выразила свое удивление тем, что узнала новость не от меня.

— Что ж, полагаю, тебя следует поздравить.

— Я собиралась сама тебе позвонить, но Тео, кажется, меня опередил. — Я постаралась скрыть свои чувства, хотя на самом деле была потрясена, поняв, что он трубит об этом налево и направо, будто подрядился на службу в агентство новостей «Рейтер».

— Тео был очень трогателен… — Сара не слишком старалась замаскировать иронию в голосе. — Он поведал мне, как чудесно, что та ночь изменила его жизнь, а еще он хотел, чтобы я знала, что он «до конца дней» будет благодарен мне за это.

— Понятно, — сказала я.

— Не сомневаюсь, ты тоже мне безумно благодарна.

— Не вижу повода для сарказма, Сара.

— О, неужели я говорила с сарказмом? Я не хотела этого, Джейн. С сомнением — да… но, в конце концов, это ведь твоя жизнь.

— Ты права. Это действительно моя жизнь. Благодарю тебя за добрые пожелания.

Вечером, когда Тео вернулся домой, я спросила, для чего нужно трезвонить на всех углах о том, что я беременна.

— Ты хочешь сказать, тебя смущает, что мы…

— Да нет. Просто… если что-то пойдет не так… вдруг я не доношу ребенка?..

— Но этого не случится.

— Надеюсь, что нет.

— Тогда что за беда? Что я, не могу поделиться с людьми своей радостью? А то, что именно Сара нас с тобой познакомила…

— Проблема не в этом.

— А в чем же проблема?

— Просто я на взводе, вот и все.

— Все будет отлично, — утешил Тео меня, обнимая за плечи.

— Конечно, — вздохнула я.

— И пора нам начать обдумывать мой переезд сюда, к тебе.

Последняя фраза не явилась неожиданностью. Как только я сообщила Тео, что беременна, стало понятно, что рано или поздно нам предстоит обсудить, как жить семьей. И так как моя квартира была намного просторнее…

— С учетом того, что спальня у тебя только одна, а твой кабинет в алькове, видимо, придется переоборудовать в детскую, мне довольно трудно будет втиснуть сюда весь свой скарб. Так, может, я буду приезжать сюда на ночь, а работать у себя?

Скажу честно, такое предложение вызвало у меня вздох облегчения. Оно означало, что изменения в моей жизни будут не слишком серьезными и у нас обоих останется какое-то личное пространство. Если брак моих родителей чему-то меня и научил, так это ощущению западни, в которую способна загнать людей затянувшаяся взаимная зависимость. Какой же молодец Тео — почувствовал, что мы оба только выиграем, имея этот спасительный вариант, возможность проводить какую-то часть времени порознь.

— Мне кажется, это очень правильно и по-взрослому… спасибо, что ты это предложил, — искренне поблагодарила я.