Онлайн книга «Без гнева и пристрастия»
— Что я хочу узнать? — задумчиво переспросил я и отпил крепкий черный кофе. — В первую очередь, меня интересует, какие отношения связывали вас с Шарлоттой Ли. — Угощайтесь шоколадом, — посоветовал советник. — Он с кусочками апельсина. Такой делают на Островах. Я кивнул и попробовал экзотическое лакомство, позволяя собеседнику собраться с мыслями и обдумать ответ. — Оранжерея — это единственное место, где я чувствую умиротворение, — поведал мне Гардин. — Что же касается Шарлотты Ли, так я был с ней едва знаком. — А фотографии? — Вероятно, снимки сделаны, когда я раз или два подвозил ее после работы домой. Дело было осенью, мы вели переговоры с Ланфордом, а Шарлотта как раз работала в его избирательном штабе. Вот и все. Никаких тайн и секретов. — Отличная версия на случай официального дознания, — кивнул я. — Но меня она не устроит. — Вот как? — изогнул советник черную бровь. — Комиссар, вам не кажется, что вы переходите некую границу… Я пожал плечами и, не выказывая ровным счетом никакой обеспокоенности, пояснил свою позицию: — Убита племянница члена городского совета. Мэрия давит на капитана. Капитан давит на меня. Всем нужен результат. И я его тем или иным образом обеспечу. — Насколько далеко вы готовы зайти? — Дальше, чем кто-либо другой, — прямо ответил я. — Но как разумному человеку мне хотелось бы свести сопутствующий ущерб к минимуму. Мне нужен убийца. И только. Советник Гардин повертел в руках фарфоровую чашечку и покачал головой: — Вряд ли я сумею вам в этом помочь. — И тем не менее мне хотелось бы знать, что связывало вас с Шарлоттой. На этот раз хозяин особняка ответил без малейшей заминки. — Ничего, — поведал он с печальной улыбкой. — Шарлотта отвергла мое предложение стать нашими глазами и ушами в избирательном штабе Ланфорда. Пообещала подумать, на следующий день позвонила и ответила отказом. Больше я с ней не общался ни по этому вопросу, ни по какому другому. — Вы давили на нее? — У Шарлотты в голове гулял ветер, она бредила идеями равенства и справедливости. Бунтарка! Я предлагал ей примирение с семьей, но Ланфорд задурил ей голову своими левацкими бреднями. Советник замолчал. Я откинулся на спинку плетеного стула и спросил: — Могло стать причиной убийства подозрение в шпионаже? — Ерунда! — отмахнулся Гардин. — Самое большее — ее бы выгнали взашей. А после выборов в этом так и вовсе пропал всякий смысл. Да и что такого она могла узнать? Ничего. — Вы договаривались о встрече заранее? — Нет, просто подвез до дома после переговоров. — Но тем не менее кто-то успел сделать эти снимки. Советник на какое-то время задумался и неохотно произнес: — Полагаете, утечка была с моей стороны? — Это возможно? — Я не имею обыкновения обсуждать подобные вопросы с кем бы то ни было, — отрезал Гардин. — И если это вас успокоит, разговор с Шарлоттой был спонтанным. — Вряд ли следили за ней, — покачал я головой. — Предвыборная кампания была грязной. Следить могли за мной. — Кто? — Комиссар, вам прекрасно известен ответ на этот вопрос. — Ланфорд? — Ланфорд вовсе не рыцарь на белом коне, как представляла Шарлотта. У него была реальная возможность оспорить результаты выборов, но он побоялся идти до конца. Он стал торговаться. А глава его штаба? Саймон Мориц получил должность прокурора города на блюдечке с голубой каемочкой, но никогда не сознается в этом даже самому себе. Потратил кучу денег, обклеил своими плакатами весь город, как будто в этом есть хоть какой-то смысл! Кого он хочет обмануть? — Полагаете, исход выборов городского прокурора предрешен? — Женщина — прокурор города? Это даже не смешно, комиссар! — Не могу не согласиться, — вздохнул я, допил кофе и поднялся из-за стола. Гардин поднялся следом и напомнил: — Снимки, комиссар. Вы забыли снимки. — Оставьте их себе. — Значит, мои ответы вас устроили? — Вполне. — А еще у вас есть негативы, — предположил советник, — и это возвращает нас к вопросу, на который вы так и не ответили. Откуда у вас эти снимки, комиссар? Я ответил тщательно продуманной полуправдой: — Фотограф, который сделал эти снимки, мертв. Часть негативов он оставил своему другу, но, к сожалению, не удосужился сообщить, на кого работал. — Как вы на него вышли? — В ходе оперативно-розыскных мероприятий, — отделался я общими словами и отступил к выходу из оранжереи. — Советник! Благодарю за то, что уделили мне время. — Всегда рад помочь, — улыбнулся хозяин особняка, но глаза его остались колючими и холодными, будто две пошедшие трещинами стекляшки. — В наше время это редкость, — ответил я ничуть не менее лицемерно и покинул оранжерею. Охранник дожидался окончания разговора, подпирая плечом дверцу лифта. Когда мы спустились на первый этаж, он проводил меня в прихожую, дал время одеться и распахнул входную дверь. Я небрежно кивнул ему на прощанье, вышел на крыльцо и зашагал по улице, придерживая из-за разгулявшегося ветра шляпу рукой. Прошел так пару кварталов, изредка оборачиваясь и посматривая по сторонам, затем решил убить время и заглянул в попавшийся на пути кинотеатр. Взял билет на ближайший сеанс «Поцелуя ангела» и весь фильм не столько любовался смазливой мордашкой и стройными ножками Лили Руан, сколько обдумывал разговор с советником. Гардин совершенно точно был со мной откровенен не до конца, но на это рассчитывать не приходилось изначально. Хуже было другое — никак не удавалось решить для себя, насколько соответствовала действительности история его взаимоотношений с Шарлоттой Ли. Врал он или нет? Но в любом случае палка в осиное гнездо уже засунута, теперь остается дождаться результата. Использует советник свое влияние, чтобы направить расследование в нужном ему направлении, или решит пустить его на самотек? С одной стороны, его сейчас ни в чем не подозревают; с другой — он не может не понимать, что наша встреча — всего-навсего разведка боем, и в загашнике у меня припасены куда более веские материалы, нежели три никчемных фотоснимка. Если за убийством стоит советник — он начнет действовать. Я нервно поежился и решил, что предпочел бы идти по следу менее влиятельного убийцы, поскольку любому полицейскому, собравшемуся отправить за решетку члена городского совета, в первую очередь стоит отложить для себя один патрон. Так, на всякий случай. |