Онлайн книга «Нефтяная Венера»
– «Рукав» для запекания бракованный! – воскликнул Ваня. Я набрал воды в чашку и плеснул на горящий полиэтилен «термостойкого рукава». Дым повалил сильнее. Вся кухня погрузилась в густой вонючий туман, в котором мы стали кашлять и тереть слезящиеся глаза. В дверь позвонили. На пороге стояла Мария-Летиция-Женевьева, Маша. Блондинка с прямыми волосами, чуть выше и худее Сони. Она напоминает деревянную куклу на шарнирах, тонкую, прямую и угловатую. Ярко-голубые глаза смотрят скучающе, будто со сна. В правом глазу выделяется карий кусочек, как будто осколок пивной бутылки там застрял. Никогда раньше такого не видел. Маша производит впечатление девушки, только что вылезшей из постели. Этакая аристократичная лентяйка. Как и все светловолосые, Маша менее импульсивна, чем сестра. Правый уголок рта у Маши как бы стёрт ластиком. Странный эффект, делающий правильное лицо немного асимметричным. – Ты подожгла дом? – первым делом спросила Маша у Сони. – Внизу консьержка раздумывает, не вызвать ли пожарных. – «Рукав» для запекания бракованный, – кокетливо разъяснил Ваня и тут же спрятался за мою спину, краснея от смущения. – Где кухня? Здравствуйте. – Маша дважды чмокнула нас в щёки по французскому обычаю, в том числе и Ваню. Прямота, пожалуй, единственное качество, которое объединяет сестёр. Они не церемонятся с выражениями, грубят, но зато не смотрят на Ваню как на диковинное существо. И не делают лица, полные фальшивого сострадания: «Ах, ох, как ужасно, как трогательно». На Ваню Машины чмоки подействовали шокирующе. Он буквально не знает, как реагировать, никогда прежде девушки его не целовали. Он просто подставил щёку, по-детски. А потом, простояв несколько секунд в столбняке, церемонно поклонился. Но Маша, а за ней и Соня уже поспешили на кухню. – О, я вижу, наши новые друзья большие кулинары, – изрекла Маша, ковыряя вилкой застывшую корку горелого полиэтилена, облепляющую мясо. – Похоже на убитого инопланетянина. Дайте-ка коробку с этими вашими «рукавами». Мы виновато порылись в ящике буфета и протянули ей коробку. Маша прочла вслух: – «…для запекания в микроволновых печах»! Умники! До конца инструкции читать надо! – А у нас нет микроволновой печи! – нашёлся Ваня. Вопреки опасениям мясо оказалось пропеченным в самый раз. Не слишком сильно, но без крови. Редкие кусочки расплавленного «рукава» ничуть его не испортили. Разрезав кусок на четыре равные части, я подал его на стол. Несмотря на интерес, проявляемый Машей к мясу, есть она отказалась. И не из-за полиэтиленовой вони, из-за диеты. Это не помешало ей искренне интересоваться вкусом блюда. – А когда вы нам могилу вернёте? – неожиданно спросил Ваня с набитым ртом. У меня кусок в горле встал. Соня отложила вилку и нож. Маша вздохнула. – Вань, давай об этом после еды поговорим, – начал было я. – Можно и сейчас, давно пора… – вмешалась Соня. – Мы понимаем, что вышло некрасиво… – Соня, это ужасно, это только в России могло произойти! – затараторила Маша. – Может, и так. Понимаете, отец просил его на этом кладбище захоронить. Там Суриков, Есенин… Мы в похоронном бюро спросили, есть ли места. Нам сказали, что можно организовать. Мы в подробности не вдавались. Не до того было… – Мы пока не торопим. Нам могила не к спеху, правда, Вань? – Я подмигнул сыну. Он юмора не понял: – Почему не к спеху? – Вы не волнуйтесь, мы будем требовать у этого мудака директора новый участок, а тебе – компенсацию, – подытожила Соня. – Ты хочешь выкопать папу? – уточнила Маша. – Папа лёг на чужое место. Хотя он и при жизни это часто делал! – Соня хохотнула. Маша тонко улыбнулась. – Небольшое перемещение ему уже не повредит. Теперь по крайней мере ясно, что они понимают наши права. Впрочем, на словах одно, а на деле… Всё равно придётся держать руку на пульсе. Интересно, предполагал ли мальчик Гоша, выросший в художника Джорджа Сазоноффа, что перед смертью его последнюю картину похитит даун, а самого его запихнут в могилу родственников похитителя, потомки которых потребуют перезахоронения? – Приходите ко мне в театр! – пригласил всех Ваня. – Куда?! В театр?! – Я играю в театре! – Мой толстячок весь извертелся от гордости. Даже стал какие-то танцевальные па демонстрировать. Сёстры обратили ко мне вопросительные взоры. – Ну… э-э… Ваня играет в спектакле… м-м-м… небольшую роль… – Я играю Меркуцио! Я решил не напоминать о том, что роль отобрали. – Вау! – завопили сёстры и бросились тискать и теребить Ваню. – Ты ещё и актёр! Ваня с хохотом заверещал. – А что за спектакль?! – спросила Соня. – Не позорь семью, – фыркнула Маша. – А что?!. А… ну да… Гамлет? Шучу! И ты играешь Меркуцио?! – Да… – Ваня замялся, вспомнил, что это больше не его персонаж. – Ваня временно пробует другую роль… – пришёл я на помощь. – А какую? – настаивают сёстры. – Он встречает гостей и участвует в массовых сценах. – А почему не Меркуцио? – настырно полюбопытствовала Соня. Маша кашлянула, поняв, что дальнейшие расспросы неуместны. – Там это… Кирюша… у него папа мебель для декорации купил… ему роль дали… – Коррупция! У Вани забрали роль из-за мебели?! – Э… не совсем так… ну… в общем, да… Ваня понурился. Неприятно, что разговор происходит при нём. Могли бы поумнее себя вести, любой расстроится. – Мы им кресло каждый раз возим, но нужны постоянные декорации, новые… Нашёлся спонсор из родительского комитета, но со своими условиями… – С этим надо разобраться, – возмутилась Соня. – Когда спектакль? – Послезавтра в восемь, приходите. Только разбираться ни с кем не надо. Мы как раз кресло повезём. Будет первый показ в этом сезоне. – Премьера! – веско произнёс Ваня. – Ну да. – Обожаю премьеры! – всплеснула руками Маша. – Я сам ещё спектакль не видел. Впервые пойду… – сказал я. – А как же вы эту бандуру допрёте? Это ведь то кресло, которое в гостиной? – задала Соня практичный вопрос. – Я уже заказал грузовое такси. – Давайте я вас заберу, – предложила Соня. Тут настал мой черёд радоваться тому, что Ваня разболтал про спектакль. Пускай посмотрят, зато деньги сэкономим. – А можно, я Соне и Маше свою комнату покажу? – спросил разрешения воодушевлённый Ваня. – Если им интересно… – Нам интересно, – хором ответили сёстры, и мы последовали за Ваней. |