Онлайн книга «Цвет боли. Шелк»
Здесь тоже терпела покорно, умоляя, чтобы поскорее закончилось. И понимала, какой будет конец. — Лучше убей меня, — просила она. Он смеялся: — Я не убийца. Наоборот, я выполняю твои желания. Хотела попасть в замок — попала, хотела на место Жаклин — ты здесь, хотела порку и секс — получила. Что еще? — Но ведь меня будут искать и найдут. — Уже ищут. И, наверное, найдут, но только вряд ли к этому времени ты сможешь что-то рассказать. Слишком много удовольствия тоже вредно. Петра пыталась уговорить, обещала, что никому не скажет ни слова, прекратит претендовать на наследство и имя Юханссон, что уедет так далеко, как только возможно, хоть в Африку, хоть в Австралию. Он хохотал в ответ. Пыталась разозлить настолько, чтобы убил в ярости. Не получалось — все поняв, он лишь смеялся. Мучения продолжались, наступил момент, когда ей стало все равно, осталось единственное желание — забиться в уголок и умереть. Сколько прошло часов, дней, месяцев, Петра не представляла, внутри билась одна мысль: скорее бы все закончилось! И уже неважно как, даже смерть была бы освобождением, а потому желанна. — Вангер слушает. Даг смертельно устал от начальственных обязанностей, от того, что в яркий летний день, когда так хочется к воде, приходится сидеть в Управлении, заполняя бумаги и решая дурацкие административные вопросы. И делать это приходилось помимо собственной следовательской работы. Вангер не мог дождаться, когда же закончится этот месяц, когда Оке, нынешний начальник отдела, вернется из отпуска. Мысленно он уже не раз клялся: — Да чтоб я еще!.. Да ни за что!.. Да никогда!.. Вот и сейчас, когда столько навалилось своего, звонит небось кто-то с ерундой вроде просьбы отсутствовать завтра, потому что… Нет, это не сотрудник, но не лучше. Звонил Андреас Флинт с сообщением, что его дочери третий день нет дома! И это о Петре, которая, судя по отзывам, вообще никогда мать с отцом, пусть и приемных, о своих отлучках в известность не ставила. Ему, видите ли, неспокойно! — Андреас, за окно посмотрите. Погода лучше не придумаешь. Укатила ваша Петра отдыхать с друзьями, а телефон дома забыла. — Нет, она звонила и сказала, что встретила друга, а потому придет поздно. — Вот и я о том же! — взвыл Вангер, поворачиваясь к вентилятору боком, чтоб обдувал равномерно. Флинт начал злиться: — Я чувствую, что что-то случилось. — Поступали какие-то требования о выкупе или угрозы? — Нет, но Петра прислала сообщение, что мобильник садится, когда зарядит, позвонит. — Так ждите, когда зарядит. — Вангер, за три дня можно бы зарядить. Даг вздохнул: три дня это серьезно, придется принимать меры. Но почему он? — Подайте заявление в полицию своего района, у вас же не Кунгсхольмен? — Даг, Петра вдруг решила доказать, что она дочь Жаклин и потому может претендовать на наследство. Это опасно для Юханссонов: откроются их секреты, и уплывет из рук большая часть наследства. — Вы хотите сказать, что это Юханссон украл Петру? — Может, не сам, но нанял кого-то. Жаклин почти все оставила супруге Юханссона, терять такие деньги обидно… Даг едва не закричал в трубку, что подозревать Линн может только тот, кто никогда с ней не встречался. У Линн Юханссон немало недостатков, но жадность и скаредность в их число никак не входили. Что угодно, только не деньги! Он понял, что придется браться за дело самому, и попросил Флинта приехать в Управление: — Я остался один за многих. Народ в отпуске. Тот согласился. Приехал довольно быстро, видно, был неподалеку. Вангер смотрел на Флинта, повторяющего свой рассказ, и думал о том, что тот что-то скрывает. Жарко, очень жарко, кондиционер не справлялся, его давно следовало заменить на новый, вентилятор, конечно, крутился, гоня прохладный ветерок, но стоило ему повернуться в другую сторону, как все тело немедленно обволакивало горячим воздухом, словно в парилке. И все равно Флинт потел и вытирал выступающие на лбу капли слишком сильно. Даг потянулся к вентилятору, отключил повороты и направил волшебный поток на посетителя. Тот благодарно кивнул: — Спасибо. — Плохо переносите духоту? — Обычно нет, а тут… волнуюсь. Неужели только предчувствие? — Петра раньше исчезала надолго? — Да, она любила свободу, а мы с Аникой не ограничивали, понимая, что иначе будет хуже. — Почему же теперь вы так переживаете? Только из-за Юханссонов? Флинт вскинул глаза, тут же опустил, явно останавливая сам себя, а потом, словно преодолев какой-то внутренний барьер, заговорил: — Это я виноват! Я намекнул на то, что она может доказать свое родство с Жаклин Юханссон. Но я только намекнул, а Петра принялась действовать, причем меня в известность не поставив, не посоветовавшись. — Она часто с вами советовалась? Флинт слегка смутился: — Нет. Я же говорил, что она самостоятельная. — Оживился, словно вспомнив что-то: — Мы ее такой воспитали. «Ага, и теперь не знаете, как быть из-за этой самостоятельности!» — мысленно фыркнул Вангер, но говорить ничего не стал, Флинт и сам все понимал. — Я выясню, где были Юханссоны в день исчезновения Петры. — Мало ли что они вам скажут?! Вангер изумленно смотрел на Флинта: — Если у людей есть алиби и оно подтвердится, что я могу им предъявить? — Я знаю, что вы дружны с Юханссонами, и знаю, что у вас даже улики в суде оспаривают. Даг разозлился, по-настоящему разозлился. Он побагровел, рывком повернул к себе вентилятор и сквозь стиснутые зубы поинтересовался: — А где вы сами были в день исчезновения дочери? — Я?! — задохнулся от возмущения Флинт. — Вы меня подозреваете?! — А почему нет? Вам тоже выгодно исчезновение Петры, вы ведь участвуете в наследовании после Аники Флинт. Андреас вскочил: — Я пришел к вам за помощью!.. Я буду жаловаться! — Пожалуйста. Напишите заявление в полицию, у вас примут и дело заведут. Для этого необязательно приходить ко мне лично, тем более вы мне не доверяете. Это по поводу Петры. А для жалобы на меня вам стоит обратиться сразу к начальнику Управления, поскольку начальника отдела в данный момент замещаю я сам. Флинт понял, что перестарался, миролюбиво попросил: — Я очень прошу заняться розыском моей дочери вас лично. |