Онлайн книга «Прощай, Америка!»
|
Лукаш вышел из джипа. – В машину! – донеслось от блокпоста. – Ага, – сказал Лукаш по-русски. – Сейчас. Как только – так сразу. – Стрелять буду! – предупредили от блокпоста, и бэтээр развернул башню. – Из машины не выходить. Прошло всего несколько часов, а настроение у бойцов сильно изменилось. Боеготовность растет, нервы не железные… Лукаш вернулся за руль. – Тебя здесь больше не любят? – поинтересовался с сочувствием в голосе Джонни. – Ты забыл сигареты. Может, поэтому тебя разлюбили? – Тут сейчас могут так дать прикурить… – сказал Лукаш и осторожно потрогал повязку на ране. Вход и выход от сквозного ранения снова начали болеть, налились огнем и пульсировали. Сколько здесь придется стоять – непонятно, а потом нужно будет решать, куда ехать в первую очередь. К Петровичу завезти вещи незабвенного Олега Даниловича Колоухина, а потом уже в госпиталь или к посольскому лекарю, или можно сначала в госпиталь, сдать покойника, получить новую перевязку и пару уколов, а потом уж… От блокпоста к машине подошли двое солдат. Очень серьезные ребята, двигались вдоль ограждений пандуса, так, чтобы не перекрыть собой линию огня с бэтээра, один осторожно приблизился к джипу, а второй, держа Лукаша и Джонни на прицеле, стоял так, чтобы в случае чего не зацепить напарника. Совсем другое дело, одобрил Лукаш. Нонешние не то, что давешние. Не вовремя только. – Документы! – сказал солдат и протянул левую руку к открытому окну. Правую он с рукояти автомата не снял. И автомат на предохранитель не поставил. Лукаш, стараясь не заслонять от солдата Джонни, достал из кармана свое удостоверение. Взял документы у федерала и тоже отдал солдату. На бронежилете солдата белым было написано «Жека» и желтой краской намалеван смайлик. Но сам солдат не улыбался, был сосредоточен и даже будто сердит. – Я только утром выезжал, – сказал Лукаш. – Ага, – не отрывая глаз от документов, кивнул солдат. – Журналист. Российское информационное агентство… – Я вижу, – сказал солдат и сличил внешность Лукаша с фотографией. Потом перевел взгляд на Джонни. – А это… – начал Лукаш, но солдат его прервал и вежливо, на чистом английском, попросил Джонни представиться. Джонни назвал себя и свою должность. – Хорошо, – сказал солдат. Сейчас он попросит выйти из машины и открыть багажник. И вот тут начнутся проблемы с неприятностями. Лукаш станет выбираться из джипа, а «глок» по закону подлости возьмет да и выпадет… А разрешения на ношение оружия у журналиста нет, а если от удара о бетон пистолет вдруг пальнет… «глок» машинка приличная, к самопроизвольной стрельбе не склонная, но тут возьмет и сделает исключение. Пистолет выстрелит, солдат от неожиданности шарахнется, споткнется и упадет, его напарник подумает, что стреляли из машины и не просто так шутки или озорства ради, а вовсе даже на поражение, и нажмет солдатик на спуск своего автомата, а пулеметчик с бэтээра ничего даже думать не станет, отреагирует на предполагаемую перестрелку самым непосредственным образом… «А это уже нервы и усталость, – подумал Лукаш. – Нехорошо себя так накручивать. Нужно работать. Звонить Петровичу пока не стоит, нужно действовать аккуратнее». Как там говорил утром сержант? Кто тут у них на чеке за главного был? Лейтенант Великих, мать его. – Слышь, боец, – сказал Лукаш быстро, чтобы не дать солдату времени на приказ. – Лейтенант Великих сейчас на посту? Не сменился? – Нет, не сменился, – ответил солдат. – А вы знаете лейтенанта? – А ты не мог бы его вызвать? – Лукаш постучал костяшками пальцев по стойке кабины. – На пару слов. Тебя, я понимаю, Евгением зовут? – Ну… – чуть удивленно сказал солдат. – У тебя на бронике написано, – указал пальцем Лукаш. – Никаких чудес, только профессиональная журналистская наблюдательность. Солдат расплылся в улыбке и стал похож на смайлик со своего бронежилета. – Позови лейтенанта, – попросил Лукаш. – Серый! – крикнул Жека напарнику. – Вызови лейтенанта. Серый свистнул громко и пронзительно. Два коротких – сигнализация, судя по всему, тут отработана. Через минуту из-за бетонных блоков вышел лейтенант Великих. Как положено человеку с такой фамилией, лейтенант был невысок и худощав. Не прыщ какой-нибудь, очень ладный и ловко сбитый парень, но ростом в метр семьдесят и весом килограммов в восемьдесят с бронежилетом и ботинками. – Вот, товарищ лейтенант, лично вас требует! Журналист. – Жека протянул лейтенанту документы Лукаша. – Требует? – радостно удивился лейтенант и посмотрел в удостоверение. – Господин Лукаш, Михаил Александрович, требует лично меня для разговора? – Не-не-не-не!.. – торопливо выдал Лукаш, понимая, что лейтенант может решить, что кто-то тут качает права и этого кого-то нужно немного поучить. – Никто никого не требует. Просто просил позвать. Когда я утром ехал, познакомиться не удалось, вы были… э-э… заняты, я общался с сержантом. Такой светлый, с конопушками и голубыми глазами. Имени он своего мне не сказал, мы перекурили по-быстрому, и я поехал. – Сержант Быстров, – лейтенант как-то напрягся, мельком глянул на Жеку, а тот отвернулся. – Коля Быстров. – Может, и Быстров, – кивнул Лукаш. – Он говорил, что у вас тут с куревом проблема… я обещал закинуть еще сигарет. Вот… Лукаш обернулся, потянулся правой рукой к своей сумке и осторожно, чтобы не уронить винтовку, лежащую на сумке, достал сигаретный блок. – Вот, передайте ему… Он сменяться собирался, если уже ушел, тогда ребятам раздайте… Лейтенант взял сигареты, покрутил блок в руке. – Вы не думайте, это не взятка. Он меня выручил сегодня здорово, если бы не помог, то я бы не поспел к конвою, а мое начальство… – Сержант Быстров погиб, – глухим голосом произнес лейтенант. – Как – погиб? – опешил Лукаш. – Он же утром еще… Черт-черт-черт-черт, мысленно выругался Лукаш. Сколько раз слышал от других вот это самое удивленное «Как погиб?», слышал и раздраженно думал, что человек весь мир склонен судить по себе, оценивать по своему отношению к происходящему. Сам не видел – значит, не было. Если вот только утром трепался с приятелем, то обеспечено приятелю бессмертие до следующей встречи… – Он же утром смениться должен был… – заставил себя закончить фразу Лукаш. Не с первого раза получилось, пришлось проглотить комок, вставший вдруг в горле. – Вот так и погиб, – буркнул лейтенант, запрокидывая лицо к потемневшему небу. – Вот тут погиб, перед чеком. Лукаш медленно вышел из машины. Только сейчас он почувствовал, насколько воздух пропитан гарью. И еще, что сладковатый запах – это горелое мясо. Будто шашлык забыли на мангале. |