Книга Кикимора болотная, страница 65 – Людмила Милевская

Я сидела на кровати и глотала слезы, а сын гладил мои длинные волосы и приговаривал:

— Мама, какая ты у меня красивая. Приятно, что мой ребенок уже с детства знает, как успокоить женщину. В конце концов я рассмеялась, и мы помирились. Причем пророчица оказалась права на все сто. И дверь балконная, и открыл ее тот, о ком много думаю, и мой Санька едва за это не поплатился. И вообще, если бы не вещунья, кончиться все могло бы очень плачевно.

Это заключение погрузило меня в полнейшую тоску. Значит, все предсказания пророчицы — правда. Выходит, в своем доме я найду злодея. А кто в моем доме? Не баба же Рая насиловала Жанну. И, уж конечно же, не Санька.

Значит, остается Евгений.

С этого дня не было мне покоя. На Астрова я смотрела так, что он сам, похоже, начал считать себя преступником. Я шарахалась от него как от чумного, не учила больше его жизни и вообще перестала его пилить. Это окончательно добило беднягу. Этого вынести он уже не смог и пошел на откровенный разговор.

— Ты что, действительно меня подозреваешь?

— А почему бы и нет, — ответила я. — Сам же говоришь, что ничего не помнишь.

— Да-а, тяжелый случай. Мы помолчали.

— Ну хочешь, я уеду, — первым нарушил молчание он. — Уеду, и ты перестанешь мучиться.

— Или замучаюсь еще больше, — ответила я и подумала: "А что, это мысль.

Ведь гадалка сказала, что злодея я найду в своем доме. А если Астров уедет, выходит, это не он".

Однако следующая мысль опять повергла меня в уныние.

"Балконные двери тоже казались мне ерундой, потому что были и так закрыты. Однако в нужный момент открылись же они. И Астров может так же появиться в подходящий момент, где бы он ни жил. Пусть уж лучше будет у меня на глазах. И потом, колдунья советовала мне ничего не предпринимать.

Следовательно, все должно быть так, как было. А там жизнь сама покажет".

Евгений не уехал, а тут грянули новые неприятности.

Однажды хмурым, дождливым днем неожиданно явился Михаил. Мокрый, в забрызганном грязью дорогом пальто, он рассеянно мял в руках зонт и испуганно бубнил:

— Извините, я на минуту.

— Где Жанна? — струхнула я.

— Не знаю, — признался он. — Мы поругались.

«Этого только не хватало», — подумала я и приказала:

— Пальто — на вешалку, зонт и кейс — на столик, и за мной в гостиную.

Расскажешь все по порядку.

По порядку выяснилось, что Жанна после посещения врача стала очень странной, конечно, на взгляд Михаила, потому что мне так не показалось. Нет ничего странного в том, что, нося под сердцем ребенка не от мужа, женщина страдает и нервничает. Для этого есть много причин: позор разоблачения, страх потери любимого, бессильное негодование на подонка…

К тому же Жанна оказалась ужасной трусихой. Аборта она боялась панически и тянула до последнего. Теперь точно так же она стала бояться преждевременных родов. «Чтобы женщина боялась родов? Это ненормально». — решила я и отправилась к психоаналитику.

— Нормально, — сказал он. — Все женщины побаиваются родов. И даже некоторые мужчины.

Это изумило меня. Дай мне волю, за всех бы рожала, лишь бы и мне от этого польза была.

— Что вы говорите? — воскликнула я. — Боятся и рожают? Просто герои!

— А что делать? — вздохнул аналитик. — Карма у них такая.

— Ну, вы-то мужчина, — напомнила ему я, и он повеселел.

— Да, я мужчина, но вы говорите, что она родов боится панически?

— Панически.

— Это следствие того жуткого насилия, о котором вы только что мне рассказали. Дело в целом поправимое, но требует большой работы. Месяцев на семь-восемь, я думаю. Очень значительной работы и очень значительных денег.

«Обойдешься, — подумала я. — Через месяцев семь-восемь Жанна родит, если не родит раньше, и дело поправится без твоих усилий».

— У меня к вам еще вопрос, — решила я оправдать свой визит. — Возможно, это не в вашей компетенции, но хоть подскажите, куда с ним обратиться. Дело в том, что мой пятилетний сын постоянно интересуется…

Я замялась, потому что толком не знала сама, чем интересуется мой сын.

Хоть в этом я была похожа на остальных родителей.

— Интересуется сексом, — подсказал мне психоаналитик.

— Не совсем, но близко. К примеру, ему в голову приходят такие странные словосочетания. Вот недавно он спросил у меня, что такое сек-спорт.

Психоаналитик с большим интересом посмотрел на меня.

— Секс-порт? Что это такое? — взволнованно спросил он. — Может, бордель для моряков?

— Это экспорт, — успокоила я его. — В исполнении моего сына слово приобрело неоднозначный смысл, так же, как и многие другие слова.

— Какие же? — чрезвычайно заинтересовался врач.

— Эскалатор, саксофон и прочие. Меня это очень волнует.

— Напрасно. Это обычная фиксвербмодумания. Потребность отражать свои настоящие чаяния, желания в повседневной речи, но в очень . завуалированной форме. Это нормально. Не волнуйтесь, с возрастом пройдет, — заверил меня он.

«У многих не проходит до пенсии», — подумала я, вспоминая наших политиков.

Я поблагодарила врача, вернулась домой, позвонила Жанне и сказала:

— Бойся, голубушка, сколько хочешь. Это нормально. Все боятся. Кстати, у моего Саньки фиксвербмодумания.

— Что это? — ужаснулась она.

— Это похуже всяких родов. Кстати, родов панически боятся не только женщины, но и некоторые мужчины. И это нормально. Так что ничего не бойся, то есть бойся спокойно.

— Хорошо, — согласилась она.

Некоторое время она боялась уже в открытую. Но вот беда — не заладилось у нее с Михаилом. Но что у него за претензии!

— Она часто разговаривает с кем-то по телефону и замолкает, как только появляется мама или я.

Я просто зашлась от нетерпения, пока выслушала его жалобу.

— Конечно, она разговаривает со мной или с Розой. О своих женских делах. Потому и замолкает. Я даю ей всяческие советы, связанные с ее положением.

— Но вы сами не рожали, — изумился Михаил.

Меня это возмутило. Я даже прикрикнула:

— Психоаналитик был вообще мужчина! Это же не помешало ему копаться в моей женской душе, о которой он если и имеет понятие, так со слов таких же, как я, женщин. А им вряд ли можно доверять.