Онлайн книга «Сказки Волчьего полуострова. Король на площади»
— Нашел как-то с перебитым крылом. Может, мальчишки из рогатки подстрелили или попал кошке в зубы. Подобрал, подлечил. Хотел позже отпустить, но… — Но не отпустил, — закончила я. — Он слишком маленький, да и отвык жить на воле. Любой коршун, кошка… да просто недобрый человек — и ему конец! Склонив голову, я смотрела на него с удивленной улыбкой. Спешите видеть: король Силвер выказал свою слабость! — Ты к нему привязался, да? Силвер поморщился, но кивнул, хоть и еле заметно. — Не беспокойся о нем. Он сильнее, чем кажется; ведь птицы пересекают море дважды в год, чтобы вывести птенцов в благодатном месте. А Джок вообще… — я замялась, подыскивая слова: — Мне кажется, он тоже твой талисман. Живой талисман. Да и сейчас ему куда лучше оказаться подальше отсюда. Ему же запросто свернут шею — лишь бы тебе досадить. Силвер размял лицо, сказал устало: — Да, может, ты и права. — Не хочешь отдохнуть? Он оглядел узкую лежанку: — Вряд ли мы здесь вдвоем уместимся. Ложись, я посижу. — Но это тебе нужно набраться сил! — возразила я. — Если ты ослабеешь, погибнем мы оба. Поспи немного. Силвер нехотя согласился — это доказывало, что он и впрямь скверно себя чувствует, иначе б вряд ли признал свою слабость… С нескрываемым вздохом облегчения вытянулся на лежанке. Я пристроилась возле его ног, оперлась спиной и затылком о ледяную стену. Закрыла глаза. Но и под опущенными веками продолжали мелькать огни, лица и картинки происшедшего сегодня, а в пылающей голове никак не унималась мешанина бессвязных мыслей. Отчаявшись задремать, я открыла глаза. Узкий свет высокой луны проник в колодец нашей камеры. Силвер дышал ровно и глубоко, но из-под полуприкрытых ресниц блеснули глаза. Он наблюдал за мной. Сказал, протянув руку: — Иди сюда. Я заколебалась. — Не думаю, что это удачная идея! Он неожиданно ухмыльнулся: — Эмма, ты слишком хорошего мнения о моей мужественности, если думаешь, что после всего у меня хватит сил на… что-то еще! Просто приляг рядом. Ты тоже устала. Мы кое-как устроились: Силвер на спине, я на боку у стены, положив голову ему на плечо. Спросила, глядя на сломанную руку: — Очень болит? — Да как обычная сломанная кость… — А почему Финеар так разозлился, увидев твою руку? — Отречение должно состояться по всем правилам — раз уж он так озабочен его законностью в глазах других правителей. Я праворукий, видишь ли. — Силвер помолчал немного. — Зная Финеара, не удивлюсь, если он отрубит мне правую руку, чтобы объяснить, почему я не смог поставить подпись. Я содрогнулась, поняв, что Силвер вовсе не шутит. Но если он не сможет подписаться, тогда остается только… — Я слышала про Королевское Слово. Если б Силвер мог, то наверняка отмахнулся бы сломанной рукой; сейчас пришлось ограничиться лишь энергичным пожатием плеч. — Легенда, — сказал он кратко. Но легенда красивая. Когда Ристом владели короли-маги, фраза: «Таково мое Королевское Слово» означала не просто вердикт, договор или даже клятву, а истинное — так оно и будет. И само бытие изменялось, перестраивалось, подчиняясь этим словам… И не было тому Слову возврата. А сил — физических и магических — оно забирало немыслимо много. То ли по первой, то ли по второй причине большинство королей Риста за всю жизнь подобной фразы так никогда и не произносили. А с утерей семейного чародейского дара она и вовсе лишилась сакрального и магического смысла и превратилась в формальность. Но опять же имеющую юридическую силу формальность: нечто вроде невидимой королевской печати. — Конечно, если я не подпишу свое отречение, — Силвер как будто подхватил и развил мои мысли, — меня попытаются заставить произнести Королевское Слово, что подтвердят и запротоколируют… хм, уважаемые свидетели. — Ну они и без того могут солгать, ведь так? — Э нет, на это даже Финеар не пойдет! Либо моя подпись под отречением, либо произнесенное Слово! Третьего не дано, поскольку прийти к власти формально законным путем — после моей смерти, убив меня чужими руками, — у него уже не вышло. Я помедлила и спросила, не зная, хочу ли на самом деле услышать ответ: — А… как они… как он будет добиваться, чтобы ты… — Думаю, будут долгие уговоры, логические доводы, запугивание… Ну и пытки, — закончил Силвер обыденно. Я похолодела. Приподнялась на локте, чтобы лучше видеть его лицо. — И ты… ты сумеешь их выдержать? Силвер следил за лунной полоской на стене. — Какое-то время. У меня, видишь ли, имеется некоторый опыт… А когда — если — я пойму, что мое тело больше не выдержит и вот-вот сдастся, я… — Да? Он перевел на меня взгляд, но лунный льдистый свет как будто остался в его глазах. — Я остановлю свое сердце. Финеар не станет законным правителем Риста. Ох! Я вздрогнула, и его рука обняла меня покрепче. Силвер прошептал — словно вечернюю сказку испуганному ребенку: — Эмма, но это навряд ли — ты же знаешь, как я упрям, а значит, продержусь долго-долго… Давай думать, что наш храбрый и сообразительный Джок долетит до Эрика и подскажет ему, где нас искать. И тогда завтра утром здесь будет тесно от солдат и королевской стражи! Он старается успокоить — меня! Всхлипнув, я наклонилась и прижалась губами к его груди в разорванной рубашке — там, где под горячей плотью ровно и мощно билось сердце. Силвер вздрогнул, как от укуса, и задержал дыхание, когда я осыпала его грудь вперемежку со слезами быстрыми поцелуями. Прижалась щекой к любимому сердцу, слушая сильные убыстряющиеся удары. Силвер глубоко вздохнул, приподнял пальцами мой подбородок: — Ах, Эмма, ну почему… так? В долгом поцелуе смешались страхи, соль моих слез, горечь беспомощности, незаданные вопросы и неполученные ответы, сожаления о том, что могло бы быть, но уже никогда, никогда не случится… Глава 14
В которой во всем виновата Эмма Живой талисман, а? Наплакавшаяся Эмма уснула, обхватив его поперек груди. Он неловко пристроил на ее плечо распухшую и непрерывно мозжащую руку; сложно назвать это объятием, но хоть так… Тепло прижавшегося к нему женского тела одновременно и успокаивало, и будоражило. Согревало. И пришпоривало мысли. Конечно, он солгал ей: если бы Эмма сперва дождалась стражи, его душу бы сейчас уже вел совий. [7] Так что княжна оказалась для него тоже чем-то… кем-то вроде живого амулета. |