Онлайн книга «Сквозь Время»
Китаец сидел между двух вывороченных бетонных плит и смолил в кулак, положив автомат на колени. «Часовой, мать твою!», – мысленно выругался капитан, глядя на вопиющее нарушение устава караульной службы. Но это был враг, и отчитывать его за нарушение Иван собирался как врага. Бес внезапно возник перед китайцем чёрной тенью возмездия. От неожиданности часовой дёрнулся всем телом и поперхнулся дымом. Это было последнее, что он успел сделать в жизни. НРС – нож разведчика специальный, к настоящей войне претерпевший неоднократную модификацию, вошёл часовому под челюсть, пробил язык, нёбо и мозг. Китаец кулём сунулся в ноги капитану. Бес, придерживая его автомат, аккуратно привалил тело к плите и обшарил вражескую разгрузку, пополнив автоматными магазинами свой оскудевший запас. Выглянув из-за плиты, Иван насчитал семь спящих китайцев. Часовой был только один, да и тот никудышный. «Ну что ж, тем хуже для вас, тем хуже для вас», – удовлетворённо подумал он. Бес действовал быстро. Перемещаясь от спящего к спящему, аккуратно приставлял у уху шомпол и бил по нему ладонью, отчего тот проникал через ушную раковину в мозг. Смерть мгновенная и гарантированная. Никаких криков, сопротивления и возни. Проделав необходимую работу, перевёл дух. Затем вдоволь напился из чужой фляжки, наполнил свою водой, прихватил пару консервных банок, добил разгрузку магазинами, разжился прибором ночного видения совмещённым с биноклем. Пробираясь дальше, дошёл до высоченной кучи из битого кирпича из сложившихся бетонных плит. Разрушенный высотный дом. Дело шло к рассвету. Немного подумав, решил взобраться наверх и там устроить дневной привал. Соблюдая максимальную осторожность, начал путь, выбирая наиболее надёжные выступы и неровности, избегая осыпей мусора и битого кирпича. Достигнув высоты, перевёл дух, осматривая открывшуюся панораму разрушенного города, освещённого заревами пожаров. Затем нашёл подходящее углубление, вполне достаточное, чтобы укрыться от обзора с барражирующих вражеских турболётов. Небо постепенно очистилось от туч и заалело на востоке. «Будет хороший день», – подумал Иван, уплетая с ножа содержимое консервной банки и осматривая в бинокль окрестности. О том, что этот нож несколько часов назад лишил жизни человека, не считая того, что было раньше, Бес вообще не думал: такие пустяки его не волновали. Едва взошло солнце, капитан увидел группу китайцев численностью до роты. Они шли оттуда же, откуда ночью пришёл и он. Солдаты, разбившись на группы, заходили в каждый дом, обстреливали и забрасывали ручными гранатами кажущиеся им сомнительными помещения, и выходили на улицу, медленно продвигаясь дальше. Впереди шёл дозор из пяти человек. Зачистка. Пришло опасение, что враги непременно поступят, как и он, и взберутся на кучу. Оставлять в тылу господствующую высоту, по меньшей мере, неразумно. Дойдя до кучи, командир группы действительно отправил наверх десять солдат. Остальные, рассыпавшись, заняли оборону. «Ну, всё верно. В одних же училищах учились, одну тактику изучали», – чертыхнулся Бес. Оставалось только одно – начинать спуск и сойти раньше, чем враги поднимутся. Иван так и поступил, закопал пустую консервную банку и торопливо заскользил вниз на осыпях кирпича, стараясь ненароком ничем не ушибиться. Внезапно в небе появились две точки, увеличивающиеся на глазах. Турболёты. Скорее всего, вражеские. А хоть и свои, эти тоже сильно разбираться не станут, жахнут из пушек и со спокойной совестью дальше полетят. Точки приближались, быстро увеличиваясь в размерах. Иван скользнул под бетонную плиту, едва уместившись в узкой щели. Сферу пришлось снять. Машины пробарражировали на небольшой высоте, подняли завихрения пыли, мигнули бортовыми огнями взобравшимся на кручу солдатам и скрылись из пределов видимости капитана. Солдаты помахали уходящим машинам в ответ и начали спускаться. Они прошли мимо забившегося в щель капитана. А он лежал на спине, чувствовал заросшей трёхдневной щетиной щекой холод плиты и видел запылённые берцы спускающихся врагов. Прошло семь пар, значит, трое остались наверху, удерживая господствующую высоту. В такой неудобной позе он пролежал весь день, попеременно напрягая и расслабляя группы мышц, чтобы тело окончательно не затекло. Наконец, к вечеру оставшаяся троица начала спуск. Двое прошли, не задерживаясь возле укрытия Беса, а третий вдруг повёл носом и остановился. Капитан нахмурился: «Ну и чего ты тут учуял?» Неожиданно китаец с чувством чихнул. «Чтоб ты сдох!», – пожелал ему Иван. Солдат чихнул ещё раз. «Во, точно сдохнешь!», – удовлетворенно подумал капитан. Китаец шумно высморкался, большие зелёные сопли щедро полетели в пыль. «Фу, как некультурно», – усмехнулся Бес. Солдат постоял, подумал, встал на кусок кирпичной кладки, торчащей из кучи, расстегнул ширинку, сосредоточился и, как с трамплина, с чувством облегчения на лице, стал поливать пыльный склон, вращая тазом, высоко посылая струю. «В пасть себе нассы и пополощи, чтоб не воняло», – сделал ему мысленный посыл Бес. Не подействовало. Китаец на мгновение замер и со значительным выражением лица громко спортил воздух. «Ба! Экий ты у нас важный, никак целым отделением командуешь, вон какое лицо партсекретаря ваших долбаных ячеек, – вновь усмехнулся капитан. – Давай уже двигай, а то заблудишься, возись потом с тобой!» Сделав своё дело, солдат ушёл. «И чего только не увидишь, отдыхая вот так в теньке, – размышлял Иван. – С кем приходится воевать, даже как-то неловко, право слово». Дождавшись темноты, он покинул ставшее ненавистным укрытие. Некоторое время разминал тело, придавая ему подвижность и гибкость. Затем долго рассматривал в бинокль, подключив прибор ночного видения, окрестности, пытаясь установить местоположение прошедшего днём врага. Сделать это не удалось, то ли далеко ушли, то ли укрылись за каким-нибудь строением. Наметив маршрут, капитан начал движение. В этот раз часовой заметил его раньше. – Стой! Кто идёт? – крикнул он в темноту. – Свои! – ответил на его диалекте Бес, понимая, что отступать поздно, и лихорадочно соображая, что делать дальше. Но соображай, не соображай, а кажется, всё, отвоевался, капитан… – Стоять! Осветить лицо! – Нечем! – Пароль? – Не знаю, отбился от своих, иду наугад. Часовой открыл огонь на поражение. |