Онлайн книга «Заблудшая душа»
— Какие еще вопросы?! — Что ты делал в лесу? — Не понимаю, о чем ты. Глеб сжал еще сильнее. Из глаз парня хлынули слезы. — Пусти… — простонал он. — Пущу. Но сначала ты расскажешь мне, что делал в лесу? И Глеб надавил еще сильнее. Из глаз Геера текли слезы. — Это крэк… — плакал Славик. — Что? — Крэк. Я получал товар. Глеб быстро обшарил карманы парня и нашел в них два прозрачных пластиковых пакета с белыми хлопьями внутри. — Пусти… — снова захныкал парень. — Прошу… Больно же. Глеб положил пакеты на траву. — У кого берешь дурь? — сухо поинтересовался он. — У одного залетного фраера. Он приезжает раз в неделю. Встречаемся мы с ним в лесу. — Кто он такой? — Да не знаю я! Он мне дает товар на реализацию, а через неделю я ему отдаю бабки. А имени его я не спрашивал. — Значит, крэк, — задумчиво проговорил Глеб. Он чувствовал досаду. Всего лишь наркотики. И никакой страшной тайны. — Пусти! — снова взмолился Геер-младший. Но Глеб не спешил его отпускать. Нужно было прояснить еще один вопрос. — Я знаю, что ты помогал Борису Алексеевичу разбирать старые экспонаты в подвале музея. — И что? — хрипло проговорил Славик. — Зачем ты это делал? Парень не отвечал. — Говори! — Глеб надавил ему на руку. — А-а… — простонал Славик. — За деньги! Я помогал ему за деньги! — За деньги? — удивленно переспросил Глеб, чуть ослабляя нажим. — Да! За деньги! И крэк, и все остальное! — Славик шмыгнул носом. — Думаете, раз мой папаша банкир, то и у меня тоже куча денег? — А разве нет? — Папик, сволочь, денег сцеживает — как чужому! Дает на неделю столько бабла, сколько мне и на день не хватает! — Не хватает денег, чтобы пускать пыль в глаза? — уточнил Глеб. Геер зыркнул на него скошенным глазом. — А ты бы на моем месте что сделал? Меня уважают только потому, что я — сын богача Геера. И Кристинка со мной только поэтому мутит. Как я им скажу, что мой батя — жмот и кулак? И что своему родному сыну бабла сцеживает меньше, чем камердинеру? Глеб обдумал слова парня. — Бизнес, значит, — задумчиво проговорил он. — Угу. А че, я же никому плохо не делаю. — Сколько дядя тебе платил за работу? — По две штуки за вечер. — Откуда у него были деньги? — Откуда я знаю?! — Как вы нашли подземный тоннель? — Дядь Боря нашел его до меня. А я просто помог ему эту дыру разгрести. Расчистить там все… — Славик захныкал. — Пусти руку, изверг! Сломаешь же! — Сколько времени ты на него работал? — сухо спросил Глеб. — Не знаю. Месяц или больше. — Ты ходил к нему каждый день? — Почти. Приходил часов в восемь вечера. А уходил после полуночи. — И что интересного вам удалось найти? — Да ничего я не искал! — снова взвыл парень. — Я только камни долбил и мусор выносил! Пусти руку, больно! Глеб выпустил руку Славика и поднялся на ноги. Парень перевернулся, сел на траве и, морщась от боли, потер пальцами вывихнутое запястье. Потом посмотрел на Корсака снизу-вверх и проговорил: — Не сдавайте меня. Прошу! Если папик узнает, он с меня шкуру живьем сдерет. Я не шучу. Три года назад он сломал мне ногу за то, что я упер у него из кармана сотку баксов. А матери рассказал, что я упал с лестницы. До сих пор шрам остался. Показать? — Не надо. Ты, случайно, не знаешь — захаживала ли к нему какая-нибудь женщина? — А то! Баба у него точно была. — Баба? — Ну, телка. Только это уже после того, как он меня уволил, поэтому я ее никогда не видел. — Откуда же ты знаешь, что у него была «телка»? — А я, когда за зарплатой пришел, видел у него на воротнике рубашки след от губной помады. И физиономия у него светилась ярче луны. И еще — в подсобке пахло духами. Помню, я тогда пошутил, поздравил его с потерей девственности. — Славик ухмыльнулся. — Так он будто взбесился. Стал на меня орать, топать ногами. — А ты? — А че — я? Бабки свои взял да и ушел. Не связываться же мне с припадочным! Славик Геер поднялся на ноги. Пугливо глянул на Глеба и спросил: — Мне уже можно идти? А то рука сильно болит. — Иди, — разрешил Глеб. Славик повернулся и потрусил в сторону бара. Глеб посмотрел ему вслед, задумчиво сдвинул брови и потянулся в карман за сигаретами. …Гостиничный номер не отличался особым комфортом, но после целого дня беготни, забот и страсти он показался Глебу Корсаку настоящим тихим островком посреди бушующего океана событий. Глеб разулся, скинул пиджак и повалился на кровать. Полежал немного неподвижно, наслаждаясь отдыхом, потом повернул голову к тумбочке и взглянул на рукопись дядиного романа. Несколько секунд он размышлял, затем, решившись, протянул руку и взял стопку бумаг с тумбочки. Открыл рукопись на заложенной странице, поправил поудобнее настольную лампу и погрузился в чтение, начав с того абзаца, на котором остановился утром. «Закончив мыть руки, пастор выпрямился, обвел общинников строгим взглядом и громко сказал: — Кузнец Ганс отправился в лучший мир. Теперь все позади. Лекарь, окажи помощь всем, кто в ней нуждается!» 12 «— Меня зовут отец Зиберт, — представился человек в рясе, усадив Галеба за стол и усевшись напротив. — Я пастор и глава этой общины. — Вы предводитель тех людей, которые мучили меня? — негромко уточнил Галеб. — Прости за это. Мы должны были убедиться, что ты не представляешь для нас угрозы. Галеб кивнул, давая понять, что принимает извинения, и спросил: — Что случилось с кузнецом Гансом? Глаза пастора Зиберта сверкнули, и он ответил глухим, предостерегающим голосом: — Ты ведь слышал — в него вселился злой дух. — Это в самом деле так? — Да. Роминтскую пущу, из которой ты пришел, называют адской. Именно поэтому наши люди отнеслись к тебе настороженно. — Они подумали, что я — злой дух? — А ты их за это осуждаешь? Галеб нахмурился и покачал головой: |