Онлайн книга «Сталкеры поневоле. Вопреки судьбе»
– А с Капустой что? – спросил Дым, созерцая светящиеся окна дома, что высился над парком. – Откуда я знаю? – вспылил Наган. – У него спрашивай. – Точно на работе все хорошо? – Да, все довольны, всё отлично, – Наган бросил окурок с балкона – полетела вниз красная точка, затерялась в траве, невидимая с шестого этажа. Дым ненавидел тех, что гадит там, где ест, но стыдить Нагана не стал, как и не стал говорить о том, что Ленка пыталась с ним кокетничать три года назад. Когда они вернулись, Алан встал. – Мне пора домой, – извиняющимся тоном сказал он. Капуста положил руку ему на плечо: – Ладно тебе. Посиди с нами, неизвестно, когда еще раз так соберемся. Давай лучше выпей, – он принялся наливать Алану вино, приговаривая: – Как дед говорил, если людына не пье, вона або хвора, або велыка падлюка. Алан скривился и отстранил бокал: – Ты же знаешь, я хвора падлюка. Да и за рулем… Наган поддержал Капусту: – Тут, вон, гостевая, всем места хватит, – он пьяно осклабился, повернувшись к Юльке, та сглотнула слюну, посмотрела на Аню и проговорила: – Пожалуй, нам слегка пора. – Да че вы, девчонки, оставайтесь, – Наган поднялся, пошатнулся – Дым успел поддержать переворачивающийся стул и подумал, что приятелю совсем паршиво, раз он так надрался. Капуста усадил его, тогда Наган обратился к Оле: – Ну хоть ты-то останешься? Дым сжал кулаки. Если усмирять быкующего Нагана, будет показательный бой. Он, конечно, пьян, но даже в таком состоянии опасен. – Ань, извини, но мы пошли. – Оля перекинула через плечо сумку и направилась в прихожую следом за Юлькой. Дым отправился их провожать. Сказал у двери: – Не обижайтесь, беда у человека. – Ничего, – пожала плечами Ольга, встала на цыпочки и поцеловала Дыма в щеку. – Еще увидимся! – Нахал! – воскликнула Юлька, хлопнув дверью, по лестнице застучали ее каблуки. Дым вернулся к гостям. Надутая, как сыч, Аня обхватила себя руками. – Наган, какой же ты козел. Дыма мало интересовали условности типа всяких праздников, восьмых марта и двадцать третьих февраля, но за Аню было обидно. Она так мечтала об этой квартире, так хотела наконец позвать друзей и порадоваться вместе с ними! Нагану долго придется искупать вину. Наган выглядел пристыженным: потупился, разглядывая ногти, и пробурчал: – Простите, не знаю, что на меня нашло. Возле него крутился Капуста: то ли успокаивать собирался, то ли усмирять. Алан сидел, откинувшись на спинку стула, и созерцал картину на стене. – Да, я сволочь, – проблеял Наган и притих. Случалось всякое. Бывало, нажирались до свинячьего визга, но никогда Наган не терял самоконтроль. Видно, сильно переживает из-за Ленки. Когда привыкаешь к смерти, она кажется работой, чем-то само собой разумеющимся, а вот измена – трагедия. Дым представил себя на месте друга и понял, что не стал бы так расстраиваться. Основы мироздания рухнули, когда ему было двенадцать. Они с Аней вылезли из кладовки, и он успел закрыть сестре глаза, чтобы она не увидела растерзанный труп матери и Егорку с размозженным черепом. Все самое плохое в его жизни уже случилось, он вырос на руинах, он и сам – огрызок человека, в нем даже ненависти к врагу не осталось – лишь ноющая досада и неприятие всего нерусского. Из-за притупленности собственных чувств Дым наполнялся чужими, он не любил слово «эмпатия», ему больше импонировало «резонатор». – Идем, покурим, – Капуста хлопнул Нагана по спине. – Что сделано, то сделано. – Только дверь закрывайте, а то всю квартиру завоняли! – пробурчала Аня и обратилась к Алану: – Ты будешь чай с тортом? Сама пекла. – Ну, раз сама, тогда давай, – согласился Алан, проводя курильщиков тоскливым взглядом. Дымили молча. Наган замер изваяньем, сигарета в его пальцах дрожала. Капуста, наоборот, казался дерганным и расхлябанным. – Не знаю, что на меня нашло, – проговорил Наган. Капуста пожал плечами: – Бывает. Мы – поломанные, потерянные для общества люди. Знала бы эта женщина, чем мы занимаемся… Дым фыркнул: – Для нее наша работа не грязь, а романтика. Идем, торта поедим, Аньку порадуем, а то она совсем скисла. Наган снова выбросил окурок с балкона, и Дым не сдержался: – Ты, видно, произошел от свиньи. Еще раз так сделаешь – следом за бычком полетишь. – Извини, – он с поднятыми руками направился в гостиную. Алан приканчивал второй кусок торта, его аппетит вдохновил Аню, и она с довольным видом раскладывала куски по тарелкам. Вздрогнула, когда Капуста хлопнул в ладоши и достал из-за пояса флягу, поболтал ею: – Знаете, что здесь? Мускатель. Собственного производства! Это с дачи под Партенитом. – Спасибо, я хворая падлюка, – напомнил Алан. Капуста его не слышал, разливал черное вино по бокалам, вид у него был, как у папаши, демонстрирующего друзьям любимое чадо. Все разобрали бокалы, только Алан не прикоснулся к своему. Капуста надулся: – Да ладно тебе, с одного глотка не отомрут твои нервные клетки, ты просто почувствуешь вкус. Я ж не напиваться тебя прошу. – Хорошо, – Алан взял бокал, встал и проговорил: – Давайте выпьем за хозяйку дома. Все так вкусно, что я чуть не покончил жизнь обжорством. Ань, за тебя! – Он сделал большой глоток и сел, развалившись на стуле. Дым отметил, что вино крепленое, похожее на магазинное, только слаще и гуще. Приятное, в общем, если бы не странный химический привкус. Но такое бывает, когда вино выдерживается в пластиковых бочках. Аня зевнула, потянувшись. Алан тоже зевнул, потер глаза. Наган протрезвел и смотрел на Дыма в упор – хищно, требовательно. Капуста топтался в стороне, растерянно стреляя глазками по сторонам, и вдруг начал двоиться и расплываться. Пару секунд Дым думал, что выпил лишнего, но когда не смог подняться, с ужасом сообразил, в чем дело. С трудом повернулся: Аня лежала лицом в стол, Алан – запрокинув голову и обмякнув на стуле. Понятно: Капуста подсыпал или снотворное, или яд. – Сука, – прорычал Дым, рванулся к Нагану, сидевшему напротив, рассчитывая прирезать его кухонным ножом, лежащим возле торта. Но рука скользнула мимо ножа, зазвенели упавшие тарелки – Дым растянулся поперек стола. Двигаться он не мог, глаза застилала пелена, последнее, что он видел – сосредоточенное лицо Нагана. Мысли лопались мыльными пузырями, причем это были чужие мысли: «Велосипед не влезет», «Как делить будем», «По штуке за рыло дадут». – Готов, – прозвучал затихающий голос Нагана. |