Онлайн книга «Самоволка»
Ноги и мысли жили отдельной жизнью. Бессонная ночь приносила свои плоды – Степана навещали какие-то бестолковые видения, ему мерещилось, что льдины шевелятся, а с неба свисают тонкие прозрачные щупальца, хватающие за плечи. Тем временем воздух окончательно очистился, и Амир сбавил шаг. – Видишь, там впереди? Станция. Совсем мало идти осталось. Степан пригляделся, но ничего не увидел. В глазах рябило от бесконечного снега. Дорога пошла вверх. Вместо льдин теперь были каменные валуны, припорошенные снегом. Редкие кривые деревца помогали карабкаться. Степан мало смотрел по сторонам, в основном – под ноги. А когда поднял взгляд, удивленно заморгал. Их окружали уже не валуны, а невысокие развалины, заросшие все теми же деревцами, заваленные снегом. Кое-где чернели перекошенные ржавые балки, какие-то мостики, эстакады. Располагалось все хаотично, словно высыпанные из коробки кубики. И петлять среди мертвых построек было не очень-то просто. Степан все пытался разглядеть что-то похожее на улицу, но так и не разглядел. А потом они взобрались на груду бетонных обломков, и Степан увидел местность слегка сверху. Не без труда он смог разглядеть – все эти комплексы построек и сооружений располагаются концентрическими кольцами. В центре нависало серыми стенами огромное, прямо-таки циклопическое здание очень простой прямоугольной формы. Оно было старое, стену покрывали трещины и внушительные проломы. Дальний конец был и вовсе обрушен почти до основания. – Станция, – вздохнул Амир, потирая бок. – Вроде как вокзал. Нам – как раз туда. Степан только покачал головой. Он совсем по-другому представлял себе этот «вокзал». Ожидал многолюдья и шума, бойкой торговли, паровозных свистков. А тут – все то же запустение и холод. – Здесь кто-то живет? – спросил Степан. – Уже лет пятьсот, как никого. Ничего не осталось, кроме рельсов. Поезда останавливаются только для обхода и проверки. Но нам больше и не надо. – Здесь останавливаются поезда? – удивленно переспросил Степан. – Да-да, останавливаются. Мы сейчас в высокогорье. Ночь пути – и начнутся жаркие пустоши. Они обязательно проверяют тормозные механизмы перед спуском. Здесь это удобно. Идти сквозь завалы было все трудней. – Что за дурацкая планировка, – проворчал Степан. – Двух шагов нельзя пройти, чтобы не уткнуться в очередную стену или кучу камней. Неужели тут не изобрели прямые улицы? – Тут всего одна улица, она по спирали окружает станцию. В случае нападения сквозные проходы быстро перекрывались. И врагу приходилось долго-долго пробиваться по кругу, чтобы захватить платформы. Они вошли в огромный вокзал через один из проломов. Оказалось, в здании нет крыши. И вообще ничего достойного внимания тут не было – просто каменная коробка, заваленная снегом и обломками. Шаги отдавались гулким эхом, больше – никаких звуков. Степан увидел рельсы – много рядов, засыпанных каменными глыбами, ржавых, искореженных, местами разобранных. Лишь один путь был в полной сохранности, а верхняя кромка рельсов матово блестела, отполированная колесами. – Следы… – сказал вдруг Амир, чуть наклонившись. – Вчерашние вроде. – Это Расул? – напрягся Степан. – Не обязательно. – То есть мы можем кого-нибудь встретить? – Это вряд ли. – Амир неторопливо шагал, вглядываясь в следы. – Все уже уехали, думаю, еще вчера. Кажется, мы пришли! Он остановился возле ржавого квадратного люка, выделяющегося темным пятном среди обледенелого каменного пола. – Вот тут они полярный экспресс ждали. И мы будем. Помоги-ка… Амир подковырнул железную плиту ножом, Степан помог ее поднять. Снизу вдруг дохнуло влажным теплом. В темноту уходила скобяная лестница. – Полезли, чего стоишь. Только люк за собой закрой, мне тяжеловато. Внизу Амир включил фонарь. Здесь было что-то вроде коммуникационного тоннеля – по стенам, уходя в стороны, тянулись трубы. Степан потрогал – некоторые были теплыми. – Откуда тепло? – удивился он. – Котельная рядом работает, что ли? – Да не знаю. Тепло, и слава богу. Располагайся. Нам надо только сидеть и слушать, когда экспресс подойдет. – Услышим? – Не сомневайся. Он уселся на рюкзак, прислонившись к трубам. Некоторое время ерзал – видимо, раны не давали спокойно устроиться. – Амир, где мы? – не выдержал Степан. – Мне кажется, что все это снится – снег, странные деревья и животные, развалины… Такого же не бывает. Мы словно на другой планете. Амир сначала лишь что-то пробурчал с досадой. – Сам все видишь, сам понимаешь – делай выводы. А ко мне не лезь, – сказал он, недовольно сверкнув глазами. – Ясно… – вздохнул Степан. – А поесть ничего не осталось? – Нет. Терпи. Амир перестал ворочаться, прикрыл глаза и будто бы снова задремал. Но вдруг он довольно отчетливо проговорил: – Скажи, Степа, ты из ружья стрелял? – Что? – удивился Степан. – Знаешь, я бы не вырвался от того губастика. Но он сам был ранен. Хорошо так ранен, не автоматом. Ему бок знатно картечью разворотило. А у кого там картечь была, кроме тебя? – Я стрелял, только сам не знаю куда… – безвольно пожал плечами Степан. – Что-то такое показалось – я и пальнул. – Правильно пальнул. – Амир вдруг едва заметно улыбнулся в полутьме. – Спасибо тебе, Степа. Потом они долго сидели молча. Степан пригрелся, расслабился. Время от времени он проваливался в неглубокий сон, но тут же открывал глаза. Спать не получалось – на душе было тревожно. Казалось, только расслабься – и вновь угодишь в беду. И все-таки он уснул. Амир долго тряс его за плечо, пока Степан соображал, почему вокруг темно и что за грохот над головой. – Ну, подъем! Экспресс прибыл, слышишь? Быстро наверх! – Да, сейчас. – Степан потряс отяжелевшей головой и первый полез по лестнице. Он сдвинул крышку люка, выполз на поверхность, щурясь от яркого света, и наконец увидел поезд. На первый взгляд – обычный поезд. Деревянные вагоны, платформы с неведомыми грузами, накрытыми брезентом. Но что-то было не так. Другие пропорции, другой звук, запах – все сбивало с толку человека, привычного к стандартному, сто раз виденному подвижному составу. – Быстро, Степа, быстро! – проговорил Амир. – Некогда по сторонам зевать. – Что делать-то? – За мной… Он какое-то время метался между грудами обломков, наконец остановился. – Здесь – хорошо. Присядь и не высовывайся. Если что случится – вон, дыра в стене, выбирайся и беги без оглядки. |