Онлайн книга «Любовь не выбирает»
Она повернулась к нему. Он застыл в дверях. Ему казалось, что его окутало облако с запахом бисквита и теплых рогаликов. Он задыхался. Это она пахнет как булочная-кондитерская? Он чуть не застонал от желания потереться об ее шею и с силой сжал ручку двери: — Сядь. Али удивилась. Что с ним? Почему он так напрягся? — Что-то не так? — Ничего. — Макс прошел к столу и сел. Али выдвинула стул и тоже села. — Может, мы снова повторим всю процедуру? — спросила она. Они уже проделывали это несколько раз, и последний раз не далее как вчера. — Хорошая мысль. — Макс кивнул и, постукивая авторучкой по столу, начал говорить. Али пыталась внимательно слушать, но выражение его лица было каким-то странным, и она занервничала. А вдруг ему известно что-то, какие-то неизвестные ей обстоятельства? — Макс, все в порядке? — прервала она его. Он кивнул и продолжил, не переставая постукивать авторучкой. Али — первая в списке свидетелей, и он ожидал, что ее допрос займет два дня. Он ее предупредил, но, как ему показалось, она не полностью осознала, насколько это будет изнурительно. А тут еще ее восхитительный запах мешает ему сосредоточиться! Макс замолчал на полуслове, когда до него долетела очередная опьяняющая струя. Он отбросил ручку в сторону: — Что это на тебе такое? Али в замешательстве уставилась на него, потом оглядела свой костюм: — Ты же сам настоял на строгом наряде. Ты сказал — никаких юбок. — Нет, черт возьми, — проворчал он. — Я имею в виду твои духи. — Ванильное масло? Ваниль. Вот в чем дело. Вот почему он хочет облизать ей шею. — Мне его дала Кэт. Оно действует расслабляюще. — Помогает? — Да. По крайней мере, помогало, пока тебя это не стало раздражать. — Ничего подобного, — возразил он и потер лоб. — Прости, я… — Тебе… не нравится запах? Макс уткнулся подбородком в ладонь: — Этот запах нравится мне даже больше, чем следовало. — Значит, все-таки нравится? — Он меня… отвлекает. Али заметила, как его взгляд задержался на ее губах. У нее перехватило дыхание. Последние две недели они старательно придерживались исключительно делового тона в их общении. Макс даже злился на себя за то, что предложил ей позвонить ему. Тот телефонный разговор толкал его на опасный путь, и он решил, что дальнейшие телефонные звонки были бы неразумны, так как нарушили бы ту границу, которую они прочертили между собой. И Али с ним согласилась. Но сейчас он снова представил ее в своей постели. Макс заметил, как потемнели ее оливковые глаза, а влажные губы приоткрылись. Он помнил вкус этих губ, ощущал их нежность. Али было трудно дышать. Он смотрел на ее рот и постукивал пальцами с таким видом, как будто решал: целовать или не целовать? Хочет ли она, чтобы он, отбросив приличия, ее поцеловал? У нее пересохло во рту, и она облизала губы. Лучше бы она этого не делала! У Макса раздулись ноздри, и он перестал стучать пальцами по столу. — Я не стану больше… пользоваться этой эссенцией… Макс убрал руки под стол. Искушение наброситься на нее было слишком велико. Как он станет возражать, если ванильное масло помогает ей расслабиться и немного успокоиться? Но сможет ли он вдыхать этот пьянящий запах и не думать о ее восхитительной коже? Он сойдет с ума. — Нет, не надо, — произнес он. — Тебе необходимо быть спокойной. Дверь распахнулась, вошли Редж и два других представителя администрации госпиталя, а также юрисконсульт Макса Джемма Уорд и Дон Уокер — представитель страховой компании. Для Макса их появление было как нельзя своевременным. Спустя двадцать минут судья Вероника Дейвис вошла в зал суда и объявила заседание открытым. Макс был доволен, что дело ведет она. У нее была репутация жесткого, но честного судьи. Макс разложил свои записи. Редж и Дон сидели справа от него, Джемма — слева. Напротив через проход сидели Дидре и Гордон Каллены со своими юристами. Алейша сидела сразу за его спиной. Сладкий запах ванили доносился до него, и Макс молил Бога даровать ему силы и терпение. Он видел, какие презрительные взгляды мать Натаниэля бросала на Али. Как она это вынесет? Каждый раз, приходя на предварительные слушания, Алейша придумывала себе новую профессию на будущее, и это превратилось у них с Максом в неизменную шутку. Но Макс знал, что Алейша говорила серьезно. Если в суде для нее все закончится плохо, она никогда не вернется в медицину. Черт, ему уже стало казаться, что, вероятно, она не вернется, даже если они выиграют дело. — Мистер Шеррингтон? Макс поднял голову от документов. Улыбнувшись судье, он встал: — Да, ваша честь. — Вызовите вашего первого свидетеля. Неожиданно для себя Макс на мгновение ощутил тревогу. С ним никогда ничего подобного не происходило, он никогда не волновался в зале суда. Но ни одно дело прежде не касалось его лично. — Я вызываю доктора Алейшу Грегори. И начались два дня мучительных вопросов. Каждая секунда, каждое действие, каждое решение той трагической ночи тщательно анализировалось и проверялось. Ничего не было упущено. Ни мысли Али, ни ее записи, ни ее душевное состояние, ни личная жизнь. Как и предсказывал Макс, и ее разрыв с любимым человеком, и ее выкидыш были упомянуты противоположной стороной. Алейше казалось, что ее раздели донага. Она чувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение. А после всех этих допросов оставшуюся часть недели и три дня следующей были посвящены опросу других людей относительно ее действий. И все происходило так, словно ее там не было. Ей хотелось крикнуть, что она здесь. Сидит в первом ряду. Каллены заявили, что она и госпиталь в целом проявили небрежность. Макс оспаривал это утверждение. И потянулись дни слушаний, опрос бесконечных свидетелей. Целая армия экспертов разбирала каждый шаг Али, часть из них поддерживала версию халатности, другие отвергали это. Все это время Али только и делала, что ходила из дома в суд, а из суда домой. Она сохранила ясность ума лишь благодаря Максу, каждое утро он говорил ей, как хорошо она держалась. Он был для нее спасательным кругом в штормовом океане, потому что юридические аспекты оказались настолько сложными и пугающими, что она не верила в победу. Но она должна победить. Просто должна, и все. |