Онлайн книга «Нежное притяжение за уши»
Кроме мороки со странным убийством, у Ивана была еще одна грандиозная проблема. Суть в том, что он взял и нечаянно влюбился в Машу Иголину. Это большое чувство накатило на него как-то внезапно, и он совершенно не знал, что ему с ним делать. После первой встречи на месте преступления, Федорчук долго обдумывал все происходящее, а потом все же решился пойти к понравившейся девушке под предлогом допроса свидетельницы. Однако вместо Машуни его встретила ее мама. Иван хотел было поспешно ретироваться, но та затащила его на кухню, напоила чаем и, выспросив о детстве, родителях и служебных обязанностях, каким-то непостижимым образом догадалась о истинной цели визита. Далее все пошло еще более удивительно. Как бывалый и опытный человек во взаимоотношениях полов мама предложила Федорчуку свое союзничество и посильную помощь в деле обаяния своей дочери. Она пообещала взять на себя домашнюю пропаганду, а ему посоветовала позвать Машуню к себе в прокуратуру и устроить ей там сюрприз с цветами и тортиком. Но как показала практика, ни к чему хорошему эта затея не привела… И теперь Федорчук страдал, метался и мысленно хоронил надежды на светлое будущее. * * * Иван уже собирался было отправиться домой, как вдруг телефон на его столе зачирикал. — Федорчук слушает! — рявкнул он в трубку, отчего у собеседника должно было заложить ухо. — Иван? Здравствуйте. Это Мария Иголина вас беспокоит. — Мария?! — прошептал следователь, даже позабыв скрыть свою радость. — Да. Мне необходимо посмотреть дело Маевской. Я являюсь ее адвокатом. Могу я сейчас подъехать? — Да… То есть, нет. То есть… — Чего? Иван был в смятении. Это было просто невероятно: все мучавшие его вопросы вдруг сплелись в один клубок! С другой стороны, ему представилась реальная возможность познакомится поближе с Машуней. И кто знает, чем это может кончиться? Вдруг у него все-таки есть хоть малюсенький, но шанс? — Знаете, Мария, а дело находится у меня дома, — соврал Федорчук как-то неожиданно. — Так что если хотите… — Как дома?! — грозно перебила его Машуня. — Вы не имеете права! Оно должно находиться в канцелярии! — Ну я его забыл, — вспомнил школьное оправдание Иван. Машуня хотела было спросить «А голову вы не забыли?», но вовремя опомнилась и безапелляционно объявила: — Тогда я еду к вам домой. Где вы живете? * * * В превеликом волнении Федорчук влетел в комнату, где дислоцировались помощники следователей. У него было срочное дело к Гегемоншвили. Слава Богу, Миндия пока еще не ушел: вооружившись кружкой и обыкновенным кипятильником, он варил макароны быстрого приготовления. Гегемоншвили внушал Ивану доверие не больше, чем всегда. Но сегодня все негативные эмоции надо было прятать: Федорчук был крайне заинтересован в знаниях и опыте своего помощника. Он хотел знать, за что женщины могут любить маленького, носатого, покрытого неистребимой щетиной потомка князей. — Миндия! — позвал Иван тоном, не допускающим возражений. Гегемоншвили живо обернулся. — А? Шэф, это вы?! Макаронов нэ жэлаэтэ? Но Федорчук отверг все попытки накормить себя. — Не желаю. Миндия, скажи, пожалуйста… Он чувствовал себя жутко неудобно и не знал, как начать. — Вот тебе задачка на сообразительность, Миндия, — придумал наконец выход Иван и, помогая себе уверенными жестами, начал объяснять: — Вот смотри, есть у нас преступник, скажем, насильник. Понравилась ему одна жертва… Скажем, девушка. И вот жертва должна прийти домой к преступнику, а он не знает, что ему делать… Выдав условия задачи, Федорчук остановился посреди комнаты и выжидающе посмотрел на Гегемоншвили. — То эсть? — не понял Миндия. — Он нэ знаэт, как насиловать? — Нет! — отмахнулся Федорчук. — Как насиловать-то он знает! Он не знает, как ему уговорить жертву, чтобы она… ну… словом… Чтобы он ей понравился. — Ну, шэф, тагда он нэ насилник! — уверенно протянул Миндия. — За это мы его в жизны нэ пасадым. — Нет, посадим! — жестко перебил Иван. — Условия задачи такие: было насилие, но перед этим были нормальные отношения между насильником и жертвой, которые очень понравились друг другу… — А потом наступило насилие? — еще раз уточнил Миндия. — Да! — И мы теперь выясняем, как же насильник дошел до насилия? — Вот именно! — Надо подумать. Федорчук облегченно вздохнул: в первый раз в жизни его помощник хоть что-то понял. Тем временем Гегемоншвили зачерпнул чайной ложкой моток макарон и засунул его себе в рот. — Сложная задачка, — произнес он, прожевав. — Нада правэсты слэдствэнный эксперымэнт. — Это как? — не совсем понял Федорчук. — Ну вот смотрытэ, шэф! Вы, напрымэр, насыльник, я, стала быть, жэртва. Я прихажу к вам в дом… — Тут Миндия протопал по комнате, не выпуская из рук кружки и ложки. — А вы начинаэтэ скланять мэня к палавому акту… — Как именно я должен тебя склонять?! — выкрикнул Иван, теряя терпение. — В этом-то вся задача и состоит! Миндия озабоченно поставил кружку на стол и заглянул шефу в глаза. — А вы что, никагда никаво нэ скланялы? — Ну, склонял, конечно… — буркнул Федорчук. — Только здесь совсем другой случай! Здесь надо так склонить, чтобы все было… Ну, красиво, что ли! Гегемоншвили обхватил рукой колючий подбородок и забегал вокруг стола. — Так-так-так… Значит, палавой акт, насылые… Но сначала все далжно быт красыва и аккуратна… Во! — воскликнул он. — Прыдумал! Федорчук пытливо придвинулся к нему. — Ну?! — Значыт, вы — насыльник, я жэртва. Я сыжу, бэсэдую с вамы о пагодэ в Цэнтральном Нэчэрнозэмье и нычего нэ падазрэваю. — Миндия сел на стул и закатил глаза. — Тут вы ка мнэ падходытэ… Падхадытэ, падхадытэ! — скомандовал он. — Кладэтэ мнэ рукы на плэчи… Нагибаэтэсь к самаму маему ушку и нэжно шэпчитэ: «Любымая, я падарю тэбэ всэ звезды мыра!» Неизъяснимо мучаясь, Федорчук проделал все, что требовалось. — Я подарю тебе все звезды… — пробасил он. И в этот момент в комнату вошла уборщица Михайловна. Ведро и швабра вывалились у нее из рук… * * * Федорчук жил в старой части города в деревянном двухэтажном доме. В квартире у него имелось несколько предметов мебели, плита и холодильник. Все это было больших размеров и не подходило друг к другу по стилю. И не известно, как бы отважный следователь справлялся со своим хозяйством, если бы не его «Комитет помощи Федорчуку»… |