Онлайн книга «Кости не лгут»
|
А вот погадать мне бы сейчас совсем не помешало. Только вот кости мои гадальные в сумочке лежат. А сумочка под кирпичами во дворе этого гребаного рок-клуба… Вернувшись обратно в квартиру, я первым делом снова позвонила Васиным друзьям — неужели парень до сих пор не объявился? Трубку снова взял Бандит. Голос его был встревожен. — Нет, Васьки не было. Черт! Что с ним случилось-то? — Да ты объясни толком, что стряслось? — напустился на меня он. — Васька с тобой, что ли, был все это время? Опять он в дерьме каком-нибудь? — Скорее всего, — ответила я. Ну и дела! Если Василия, не дай бог, конечно, завалят, что я Анжеле скажу? Ведь фактически-то я виновата буду в его гибели. Вот взяла его с собой на свою голову в дело. Сколько раз уже зарекалась работать одна, никого не ввязывать… — Алло! Алло! — надрывался на другом конце провода Бандит. — Ты куда пропала?! — Никуда я не пропала. У меня вдруг сильно заболела голова. Добегалась. Все, надо лечь и поспать. Не бежать же мне обратно в «Запад» о Василии справляться. А где еще искать, не знаю. Да, пожалуй, отдохнуть мне сейчас стоит. Часика два-три. На свежую голову потом подумаю, что да как. — Приезжай к нам, — попросил меня Бандит, — расскажешь все. Мы поможем, если что там… — Нет, — устало ответила я, — тайм-аут. Не сейчас то есть. Давай мне адрес, я потом приеду. Во второй половине дня. — Какая вторая половина?! — заорал он. — Ты можешь толком объяснить, что, в конце концов, происходит?! — Потише, — сказала я, — адрес даешь, нет? Орать он еще будет. Проспал всю ночь, пока мы с Василием… Теперь разоряется. И так у меня не голова, а паровой котел какой-то. И солнце опять жарить вовсю начинает… Бандит немного попритих и продиктовал адрес. Как удачно — всего в нескольких кварталах отсюда. Пешком дойти можно. — Когда тебя ждать-то? — угрюмо спросил он. — Я же сказала — во второй половине дня. — А точнее? Нет, он меня точно доведет сейчас. Я хотела было обругать его, но сдержалась. Беречь нужно нервы. И так они на пределе. — Вдруг, если Васька объявится, — попросила я, — по этому телефону мне позвони, — и назвала телефон, — все, до встречи. И повесила трубку. Потом приняла горячий душ и совершенно без сил рухнула на постель. Вырубилась. * * * Проснулась я не как рассчитывала — через два-три часа, а поздно вечером. В половине десятого. Сразу вскочила и побежала умываться. Черт возьми, так все на свете проспать можно! Интересно, телефон звонил или нет? Просушивая полотенцем мокрые волосы, я набрала номер Васиных знакомых. «Если он до сих пор еще не пришел, то…» — подумала я. А правда, что я буду делать, если Вася действительно еще не появлялся? — Алло, — услышала в трубке недовольный Васин голос. От удивления и радости я даже не сразу ответила. Но через несколько мгновений опомнилась: — Ой, Васенька, да нешто живой! — Таня! — Он был рад не меньше меня. Ну еще бы! — Ты где был? Ты… — начала я было расспрашивать его, но спохватилась — разговор с Василием обещает быть долгим, нужно еще выяснить, что нам делать дальше, так что… — Слушай, Вась, — сказала я, — я лучше к тебе сейчас приеду, и поговорим. Тет-а-тет. — Может, я к тебе? — возразил он. — А то здесь ребята еще. На что это он намекает? Тет-а-тет, что ли, неправильно понял? Я, честное слово, только поговорить с ним хотела, ничего больше. — Нет уж, изволь, — сказала я, — адрес квартиры, где я сейчас нахожусь, — секрет… — А-а, конспирация, — важно произнес Вася, — понимаю. Очевидно, он уже считал себя великим частным детективом, непревзойденным мастером своего дела. Ох уж мне эти детские игры в «сыщики и воры». Мы попрощались, и я положила трубку. Закурила и подошла к окну. Темно уже. Я неожиданно вздрогнула, вспомнив свой ночной марафон по парку наперегонки с Тарасовским Чикатило. Да и Оглоеда вспомнила. У меня появилось на минуту желание послать всю конспирацию к чертовой матери и перезвонить Васе, сказать, чтобы он сам приехал. Но только на минуту. Нельзя же, в самом деле, так. Следить нужно за своей нервной системой. Как известно, лучший способ побороть свой страх — столкнуться с его причиной лицом к лицу. Вот уж нетушки! Благодарю покорно! Ни за какие блага мира. Еще несколько дней назад я бы рассмеялась, если кто-нибудь сказал бы мне, что я испугаюсь ночью, не ночью даже, а поздним вечером пройти несколько кварталов. А сейчас… С трудом подавив дрожь, я накрасилась — как говорили у нас в юридическом, «навела марафет» — и вышла на улицу. Темно. Что-то я начала совсем ночной образ жизни вести — днем сплю, ночью работаю. Непроизвольно ускоряя шаг, я вышла со двора и быстро зашагала по улице, держась освещенной фонарями полосы. Тут всего-то минут пятнадцать дойти. Навстречу мне из-за угла неожиданно вывернула какая-то загулявшая парочка. Я вздрогнула и невольно вскрикнула. Явно подвыпивший парень, паясничая, извинился: — Прощ-щения просим! Напужали! Девица его захихикала. Они обошли меня и, затянув протяжную песню, удалились. Я так и стояла столбом. «Прощения просим»! «Напужали»! Что же это такое с тобой, Танечка? Я вдруг увидела себя со стороны — просто напуганная до полусмерти тетка. Все, надо кончать с этим. В самом деле, я в какую-то тряпку превращаюсь. Стиснув зубы, заставила себя пойти медленнее. Перейти, так сказать, на прогулочный шаг. У меня получилось. Постепенно беспричинный страх уступил место злости. Я облегченно вздохнула — ну что же, граждане тарасовские чикатилы и тому подобные оглоеды, мы еще повоюем! Для бодрости я даже стала напевать под нос военный марш, неожиданно пришедший на ум. Потом сбилась на хорошо знакомую революционную песню «Смело, товарищи, в ногу!». Очень, надо сказать, подходит к ситуации. Так-то лучше. Вот уже и искомый дом. Пятиэтажка. Мне нужен пятый этаж. Я вошла в подъезд — света, как обычно, не было. Я вдруг снова почувствовала знакомую мерзкую дрожь. Что же, это просто очередная проверка на мою компетентность — какой же из меня частный детектив, если я в обычном темном подъезде дрожу как цуцик? Напевая «Смело, товарищи, в ногу!» уже не под нос себе, а вполголоса, я зашагала вверх по ступенькам. На пятом этаже горел свет. «Свет в конце тоннеля», — тут же возникла у меня ассоциация. Это революционные песни на меня так действуют. На четвертом этаже я вдруг впервые в жизни подумала, что у меня, наверное, неплохой голос. В певицы, что ли, податься? В эстрадные? Между четвертым и пятым этажами я горланила уже в полный голос: |