Онлайн книга «Массажист»
– Давление, – сказал я. – Оно случайно не повысилось? – Давление низкое, – сказал Накис, снимая с руки шефа надувную манжету и внимательно глядя на меня, – девяносто на шестьдесят… Я бы рекомендовал… – Он все знает, шеф, – по-русски сказал я. – Он успел нас заложить. Полиция будет через два часа. – Я бы рекомендовал… – медленно вставая и не сводя с меня глаз, повторил Накис. Я вынул из кармана браунинг, снял с предохранителя и навел на Накиса: – Спасибо, доктор. Вы свое дело сделали. Руки за голову! – И по-английски же спросил: – Что с ним делать, шеф? Пристрелить? – Вы не можете меня убить, – бледнея, проговорил Накис. – Я подданный Греции. Мы друзья России. Вы не можете допустить международный конфликт. – Он знает, что мы русские, шеф… – А что он еще знает? Я перевел его вопрос Накису. Руки за головой, доктор поспешно заговорил, то и дело переводя взгляд с шефа на меня: – Вчера на сайте яхтклуба, членом которого я являюсь, Интерпол поместил объявление о розыске яхты с тремя русскими. Там написано, что убит сотрудник Интерпола, а один русский предположительно имеет огнестрельное ранение. Я понял, что это вы. – Он понял… – сказал я по-английски. – Умный очень. А стучать зачем? – Pardon? – наставляя ухо, нервно переспросил Накис, боясь упустить важное для себя и своей жизни слово. С него катился пот. – Докладывать зачем? – Я не докладывал. Это вы нас остановили. – Мы остановили, чтобы попросить о помощи. – Разве я не пытаюсь помочь? Я усмехнулся: – Что с ним делать, шеф? – Связать и запереть. И подругу его. – Уже сделано. – Молодец. У нас еще была лишь пара наручников – шеф иногда пользовался ими для любовных утех. Не опуская ствола, я нашарил их в верхнем ящике тумбочки возле кровати, бросил под ноги Накису, и он сам их на себе послушно защелкнул. Я велел ему сесть на пол. Пот обильно бежал по его крупному смуглому лицу, будто это он, а не шеф, был ранен. – Что вы с нами сделаете? – спросил он. – Убьете? – Почему бы и нет, – сказал я. – Это может привести к ухудшению дипломатических отношений… – Плевать мне на дипломатические отношения! – сказал я. – Мы вам ничего не сделали… – сказал он. – Вы нас заложили, – сказал я. – Не надо было быть таким ретивым. – Это был мой долг, – сказал он. – Это правила поведения в цивилизованном обществе. Мы должны помогать полиции. Каждый бы так сделал на моем месте. – За это придется ответить, – сказал я. – Стоп, – поморщился шеф, – хватит. – Он говорил по-английски не хуже меня. – Таласса ни в чем не виновата, – сказал Накис, потея от волнения. – Я ей ничего не говорил про вас и Интерпол. – У вас ведь есть жена, – наугад сказал я. Замявшись, Накис ответил: – Да… – Но Таласса вам не жена? – сказал я. – Нет, – тихо сказал Накис. Если бы он знал, как для меня это важно… – Ваша жена знает, что вы с Талассой отправились на Балеары? – Это не ваше дело, мистер, – вспылил Накис. – Я больше не желаю отвечать на такие вопросы. – Вот и отлично, – сказал я. Этого хватило, чтобы моя чаша весов потянула вниз. В моральном смысле. Ибо в этой жизни чаще побеждает тот, кто прав. Когда ни в чем не повинный человек попадает в капкан, это, как ни крути, несправедливо. Пусть Накис почувствует, что он отнюдь не невинная овечка. Не изменял бы своей жене, не разводил бы амуры с Талассой, так и не сидел бы сейчас передо мной на полу, мокрый как курица. Переглянувшись с шефом, я сказал: – Мы не собираемся вас убивать. Но вы нам создали проблему, и без вас теперь нам ее не решить. Но если не будете нам мешать, вам ничего не грозит… Кажется, Накис мне поверил. Впрочем, это было неважно. Я запер его в нашем гальюне, тоже пристегнув к трубе, и вернулся к шефу. Возбуждение схлынуло, и мы снова остались с ним один на один, как вчера, когда мы ждали погони. Будто повторялся вчерашний день, только положение наше было не лучше, чем вчера, скорее – хуже, ибо теперь мы точно знали, что на нас объявлена охота. Я перевязал его рану: – Что будем делать, шеф? – Твои предложения… По-моему, у нас уже два заложника. – Я могу их выпустить… – Это не лучший вариант. – Предлагаю связать их и оставить на их яхте. Через два часа их все равно найдут. – А если не найдут? – Тогда, шеф, они будут дрейфовать, пока не утонут или не умрут с голоду. – И это ты берешь на себя? – Смерть то есть? Шеф насмешливо кивнул. – Не беру, – ответил я, подумав. – Тогда что? – Тогда берем их с собой. На их яхте. У них горючего хватает, я смотрел, а у нас почти на нуле. – А что с нашей яхтой? – похоже, шеф уже все решил и только проверял на мне свои ходы. Мне же оставалось только угадывать их. – Бросим, – сказал я. – Все равно нет времени переливать горючее. А у них и скорость выше, по крайней мере, по приборам. Можно и затопить… – добавил я, видя продолжение хода мыслей в его взгляде. – Концы в воду. Пусть ищут… – А мне потом плати, – с укоризной покачал головой шеф. Он говорил о «потом» – значит, верил в благополучный исход. Это придало мне сил и энергии. Да, пока еще все можно было оправдать. Даже убийство агента… – если адвокаты докажут, что шеф стрелял в целях самообороны… – Быстро! – сказал шеф. – Перебираемся. Десять минут на сборы. Зови Макси. И отключи там у них навигатор, радиомаяк. Все отключи. Нас нет. Пока не оторвемся, не будем выходить на связь… Я сделал, как велел шеф, на секунду задержавшись перед дверью в туалетную комнату, где я запер женщину, близкое присутствие которой все время отдавалось дрожью в моей груди. Макси, закусив губу, уже перетаскивала баулы и узлы из простыней со всеми нашими причиндалами. Деньги из сейфа перекочевали в кожаный портфель шефа, и шеф держал его на коленях, дожидаясь своей очереди. Оказалось, что он уже не может идти, и мы перетащили его на руках, оставив, по его просьбе, на корме подышать свежим воздухом. Потом я вернулся и открыл дверь в гальюн. Накис сидел на крышке унитаза и вопросительно смотрел на меня. Однако вид его выражал смирение – как-никак ему была гарантирована жизнь. Я перевел его в наручниках на борт его родной «Ларисы» и запер в гальюне, который был здесь поцивильней. Накис хотел у меня что-то спросить, но передумал. Он и так понял, что все живы и что мы спешно отплываем. |