Онлайн книга «Люди в красном»
Мартинес не взяла. – Что там? – Откройте и увидите. – Простите, мистер Даль, но я отношусь с легким подозрением к мужчинам, являющимся ко мне домой субботним утром, спрашивающим мое имя и вручающим загадочные коробки. – Логично, – согласился Даль, улыбнувшись. Он открыл коробку и вытащил черную полусферу – голографический проектор. Активировал – и над полусферой соткалось изображение женщины, похожей на Саманту Мартинес. Она была в свадебном платье и стояла рядом с человеком, напоминавшим чисто выбритую копию Дженкинса. Даль зафиксировал изображение, позволяя Саманте рассмотреть его. Она смотрела с минуту, затем пробормотала: – Не понимаю. – Да, это трудно понять. – Вы пририсовали в «Фотошопе» мое лицо к картинке? Как у вас получается? – Она указала на замершее в воздухе изображение. – Это новый гаджет от «Эппл»? – Если вы про изображение, то нет. Я не изменял его. Что же касается проектора, то он в некотором роде опытный образец. Даль коснулся поверхности полусферы, и картинка сменилась – на ней Дженкинс и Мартинес счастливо смотрели друг на друга. Спустя пару секунд картинка изменилась снова. – Не понимаю, – повторила Мартинес. – Вы – актриса. – В прошлом. Я снималась пару лет, ничего не добилась и теперь просто учу детей. – У вас была небольшая роль в «Хрониках „Интрепида“». Вы ее помните? – Да. Длиною в минуту экранного времени. Мою героиню застрелили. – Это она. Ее звали Маргарет. Человек рядом с нею – ее муж. Даль протянул проектор Саманте. Она приняла его, осмотрела снова и поставила на столик невдалеке от двери. Затем повернулась к Далю: – Вы решили подшутить надо мной? – Нет. Я не пытаюсь обмануть вас или заставить что-нибудь купить. Я уйду, и больше вы меня не увидите. Я всего лишь передал проектор. – Не понимаю, – снова повторила Мартинес. – Почему у вас мои фотографии, причем на них я с кем-то, кого даже не знаю? – Это не мои снимки, а его, – сказал Даль и протянул коробку от проектора. – Возьмите. Там письмо. Думаю, оно объяснит лучше, чем я. Саманта вынула из коробки сложенный лист, исписанный густо и плотно. – Это от него? – Да. – А почему он не здесь? Почему не вручил сам? – Это слишком долго и трудно объяснять. Он не смог прилететь. Но если бы и смог, думаю, побоялся бы. Ему было бы нестерпимо больно видеть вас. – Из-за нее? – Да. – Он хочет встретиться со мной? Это его способ представиться? – Да, полагаю, это его способ представиться. Но боюсь, встретиться с вами он не сможет никогда. – Почему? – Ему нужно быть в другом месте. Очень далеко. Легче всего сказать именно так. Возможно, его письмо все прояснит. – Прошу прощения за то, что без конца повторяюсь, но я все равно не понимаю. Вы появляетесь на пороге с фотографиями женщины, похожей на меня как две капли воды, говорите, что я играла ее в одноминутной роли в телесериале, а она мертва и ее муж шлет мне подарки. Вы понимаете, какую несете чушь? – Я понимаю. – Зачем мужу это делать? Какой смысл? – Вас интересует мое мнение? – Да. – Он очень тоскует по жене. Горе вывернуло его жизнь наизнанку. Мне трудно объяснить, но для него то, что вы живы, означает: Маргарет не умерла насовсем. Для него она живет в вас. Потому он посылает Маргарет вам. Хочет отдать вам часть ее жизни, бывшую с ним. – Но зачем? – Чтобы она отпустила его. Чтобы наконец ушла. Он отдает ее вам, чтобы вернуть свою жизнь. – Он сам это сказал? – Нет. Но думаю, он поступил так именно потому. Мартинес быстро шагнула в дом. Появилась через минуту с промокшей бумажной салфеткой в руках. На щеке блестела слеза. Саманта посмотрела на Даля и улыбнулась виновато: – Столь странного субботнего утра у меня не было уже давно. – Простите. – Не стоит извиняться, все нормально. Я все еще не понимаю. Но кажется, я могу помочь вашему другу. – Да. Вы уже помогаете. И за это спасибо вам огромное. – Извините, – спохватилась Мартинес и посторонилась. – Не заглянете на минутку? – Я очень хотел бы, но не могу. Такси стоит с включенным счетчиком, и к тому же меня ждут. – Возвращаетесь в свое таинственное, труднообъяснимое место? – Да. Кстати, вспомнилось: проектор и письмо, наверное, исчезнут через пару дней. – Испарятся? Как то письмо, которое самоуничтожается через пять секунд? – Практически. – Вы что, шпион? – спросила Мартинес, улыбаясь. – Трудно объяснить, – повторил Даль еще раз. – Так или иначе, я бы посоветовал вам все скопировать. Наверное, можно спроектировать изображение на белую стену и снять на фотокамеру, а письмо отсканировать. – Так и сделаю. Спасибо, что предупредили. – Пожалуйста, – ответил Даль и повернулся, чтобы уйти. – Подождите-ка! Вы же увидите своего друга, когда вернетесь? – Да. Мартинес ступила за дверь и легонько чмокнула Даля в щеку. – Передайте ему это. И еще передайте мое «спасибо». И скажите, что я позабочусь о его Маргарет. – Обязательно. Обещаю. – Спасибо! – сказала она и поцеловала его в другую щеку. – А это – для вас. – Спасибо! – улыбнулся Даль. Мартинес усмехнулась и вернулась в бунгало. – Так ты готов? – спросил Даль у Хестера в шаттле. – Конечно же нет! Если все пойдет по плану, тогда в момент, когда вы, парни, перенесетесь в нашу Вселенную, я перенесусь из этого отличного тела в искалеченное, с умирающим мозгом. И мне останется лишь надеяться, что мы не преувеличили возможности медицины двадцать пятого века. А если все пойдет не по плану, через сорок восемь часов мои атомы воскликнут «ой!» – и удерут отсюда. Как думаете, можно подготовиться к будущему с такой перспективой? – Резонно, – согласился Даль. – И самое странное здесь то, что ты сумел убедить меня. Я до сих пор не понимаю как. – Наверное, у меня дар убеждения. – Ну да, конечно. Ты ж помнишь, что именно я – тот парень, которого Финн уговорил взять на сохранение его наркотики. Убедил, что это конфеты. – Если я не ошибаюсь, они и в самом деле были засахарены. |