Онлайн книга «Легенда о свободе. Буря над городом»
|
– Что может волновать Толкователя? Давно хотел обсудить с тобой пророчества. – О севере? – продолжал улыбаться Верховный. – О нем. И не только. На самом деле главная моя цель – помочь моему другу Мастеру Сету. – Абиль Сет? – Верховный погладил свой подбородок. – Талантливый юноша. Но он слишком увлекается. Я понимаю его, как никто. Но все же нельзя так отдаваться Дару. Сет живет больше в прошлом или будущем, а не в настоящем. – Ты прав, – не мог не согласиться Ото, – но Дар измучил его, требуя изучить записи первых Советников. Брови Атосааля поползли вверх. – Что в них для него привлекательного? Ты же читал их, Ото: обычное изложение известной всем, даже неодаренным, истории происхождения Тарии. Ото думал, что Верховный, будучи Мастером Пророком, поймет намерения и жажду Абиля, но тот казался удивленным. – Мне жаль смотреть, Верховный, как мучается мой друг. Абиль изводит себя. Эти записи, как я знаю, изучаешь ты, поэтому хотел попросить их на время. Атосааль не отвечал, пристально глядя на Советника и раздумывая о чем-то своем. – И это все? Ты не собираешься ни разу упомянуть имя Кодонака в нашей беседе? – наконец сказал Верховный, резко меняя тему. Он встал и лично налил вина в два кубка, один из которых передал Ото. – Я обещал, что не буду просить тебя о пересмотре дела, – ответил Советник, согревая руками ледяной серебряный кубок. Зачем Верховный начал этот разговор? Эбонадо негромко засмеялся: – Не будешь просить о пересмотре; но это не значит, что не будешь говорить о Кодонаке. «Нужно ли ему показать письмо?» – Я постоянно размышлял о том, что произошло на холме… – решился затронуть вопрос Ото. – Я тоже размышлял об этом. – Верховный доверительно подался вперед. – И к какому выводу ты пришел? – с надеждой спросил Эниль. Последовала пауза. – Ты мерзнешь, Ото? – вместо ответа сказал Эбонадо. Ото отпрянул. Да, ему холодно даже в плотном шерстяном каме. Но что такого было в его движениях, что это бросилось в глаза Верховному? – А твои оттоки? – продолжил тот, не дожидаясь ответа Ото. – Ты еще выдерживаешь их? Зачем он спрашивает? Эбонадо улыбнулся, сверля Эниля серыми глазами. – Как часто ты спрашиваешь себя: «Сколько еще лет мне осталось?» Ото вскочил. Этого разговора он не ожидал. – Я видел твой взгляд, когда ты узнал о смерти Дорра, – продолжал Верховный. – Ты задаешь себе этот вопрос каждый день! Не так ли? Да, задает. Холод стал невыносимым. И только правой руке, на безымянном пальце которой – кольцо Советника, выполненное Мастером Фаэлем, было тепло. Ото невольно прижал эту руку к груди, пытаясь согреться. – Зачем ты вскочил? Садись, – мягко произнес Эбонадо. – Поговорим, как два старика, Ото. Советник Эниль взял себя в руки, успокоился и опустился в кресло. Да, так и есть, они – два старика, что отжили свое. – Ты не заметил перемен во мне в последний год, Ото? – спросил Верховный. Ото отрицательно покачал головой. – Все, что ты переживаешь сейчас, – холод и тяжелые оттоки, – Верховный откинулся на спинку кресла и говорил, уже не глядя на Эниля, – я испытал на собственной шкуре. Гораздо хуже! Я не мог подняться с постели после использования Силы в течение нескольких дней. Меня не согревали меха в летний день, у меня дрожали руки, я уже почти ничего не видел. Если бы не Ках, я бы давно отправился в мир иной. – Ках? – удивился Ото. «При чем здесь Ках?» Верховный снова взглянул на него и пояснил: – У Годже особый Дар. – Да, он чистый Созидатель. – Больше! – щелкнул пальцами Атосааль. – Его Сила позволяет влиять на связь Дара и тела. Он может сдержать в Одаренном наступление старости. В течение почти что тридцати лет он спасал таким образом мою жизнь. Я видел, я говорил, я ходил без посторонней помощи. Я даже мог обращаться к Дару, но только тогда, когда рядом был Годже Ках. Он стал моей тенью. И в последнее время мне непривычно его отсутствие. «Годже Ках спасал Верховному жизнь? Действительно ли он убил Фаэля? А если он – то знал ли об этом Верховный? Почему Ках, обладая такими способностями, никогда не предлагал подобной помощи ни ему, ни Дорру?» – Ты знаешь, что тебя ждет, Ото? Эниль просто смотрел в холодные глаза Верховного. – Боль. Беспомощность. И смерть! Ты подготовился? Ото был неприятен этот разговор. Особенно последний вопрос. В эти времена он много размышлял о смерти. – Думаю, нет, – ответил за него Верховный. – А если бы была возможность устранить это неприятное препятствие, продлить свою жизнь, какую цену ты готов был бы заплатить? Ото вопросительно на него уставился. О чем говорит Эбонадо? Какая цена? Какая возможность? – К чему эта бесполезная философия? – хмуро произнес он. – Бесполезная? Я всю свою жизнь задавал вопросы, Ото. Ты тоже таков. Для тебя важна разгадка. Я задавал вопросы и искал ответы. Я задумывался о многих вещах, которые другие считали «бесполезной философией». Задумывался и делал открытия. Я искал там, где другие и не пытались. И я находил! И все только благодаря «бесполезной философии»! – Что ты хочешь сказать? – криво усмехнулся Ото. – Что нашел эликсир вечной жизни? – Так какую цену ты готов заплатить? – уклончиво ответил Эбонадо и вперился взглядом, что пронизывал насквозь, в глаза Ото. Он не шутит… – А на неодаренных действует этот твой эликсир? – Ото почему-то вспомнил сейчас о Кими. За то, чтобы купить для него год-другой, он готов дорого заплатить. Эбонадо рассмеялся: – Узнаю Ото Эниля! Ты расположен к неодаренным больше, чем Астри Масэнэсс. Но вынужден тебя разочаровать – нет! – Для этого нужно прибегнуть к услугам Каха? – вновь спросил Ото. Он все еще не до конца верил в то, что убийство Фаэля – дело рук Советника Каха, но почему-то не хотел быть обязанным тому своей жизнью. – Нет! Я намекал тебе, что уже год не нуждаюсь в его помощи. Но, вижу, ты в растерянности, поэтому расскажу тебе все по порядку. Ответь мне лишь на один вопрос, тот, что я уже задавал: как дорого ты готов заплатить? Ото прекрасно понимал, что Верховный говорил не о деньгах. – Знаешь, Эбонадо, я родился в Междуморье, и хотя это было очень давно, кровь не переделаешь. А всем известно, как серьезно относятся к сделкам любого рода выходцы из тех земель. «Те еще жулики», – говорил взгляд Верховного. – Я должен вначале увидеть товар, а только потом готов назвать цену. |