Онлайн книга «Танцор января»
Вайлдбир приказал «Пылающим вратам» уходить в сторону, но Фир Ли отменил его приказ. — Отставить, — сказал он рулевому. Вайлдбир развернулся к командиру. — Ты настолько безумен, как говорят? Нужно уйти с его курса. Он идет по гравитационной колее прямиком на нас. — А это значит, коммодор, — терпеливо пояснил Фир Ли, — что небольшое изменение угла с его стороны компенсирует даже большое отклонение с нашей стороны. Нужно ждать как можно дольше, прежде чем уходить с курса. — Но… инерция! «Пылающим вратам» потребуется время, чтобы переместиться. Нужно ускоряться уже сейчас! — Благодарю, коммодор. Как будто я не знал. Сопровождение цели, сколько до столкновения? — Семь сотен, Ку, если он продолжит ускоряться с прежней скоростью. — Транспортный контроль, дайте мне крайний срок. Куин, — обратился он к коллегам. — Пускай у Молнара есть гравитационная колея, но на нашей стороне топология. Мы знаем начальную точку и знаем предполагаемое конечное положение; если точнее, прямо… здесь. — Он ногою прочертил X на палубе. — Таким образом, у нас имеются координаты, по которым будут наводиться его орудия. Щиты, присмотрите за этим. Скоро долетят снаряды, и мне бы не хотелось, чтобы они продырявили мой корабль. Транспортный контроль сообщил крайний срок. — Если цинтианин минует эти координаты, — сказал он, — мы не успеем вовремя переместить корабль. — Да, — грозно оскалившись, ответил Фир Ли. — Но если мы уклонимся до того, как он достигнет этой отметки, он просто повернет руль и компенсирует. — Изящная геометрическая проблема, — прокомментировала бан Бриджит. — Я вижу только одно решение. — Ты когда-нибудь видела бои быков на Приразломном Андлузе? — спросил у нее Фир Ли. — Есть маневр, который называется… — «Вероника», — помогла ему бан Бриджит. Она стояла, сложив руки на груди и скрестив ноги. В отличие от Гримпена и Виллги, она не села в кресло и не вцепилась в поручни. — Тебе стоило бы пристегнуться, — посоветовал ей Фир Ли. — При такой скорости сближения? Должно быть, у тебя очень крепкие ремни. Фир Ли усмехнулся. — Орудия, — произнес он, — огонь шипами! Дадим ему повод для размышлений. — На таких скоростях, — прокомментировал Гримпен, — для размышлений нет времени. — Пусть мы и изрешетим его, — вмешался Вайлдбир, — масса корабля по инерции продолжит движение по той же траектории. — Шрапнель пошла, — доложили Орудия. — Но его магнитные поля подняты. Большую часть он отразит, а керамика просто отскочит от наклонной брони. — Я спрашивал ваше мнение, Орудия? Пускай Молнар верит в свою защиту, как иные верят в богов, но ему нельзя отвлекаться ни на миг. — Гроссудар, — отрапортовало Отслеживание, — приближается к точке невозвращения. — Время бежит незаметно, — произнес Виллги, — когда веселишься. Фир Ли ухмыльнулся, но не стал оборачиваться. Смысл был в том, чтобы отвлечь противника, а не отвлекаться самому. — Мощность, приготовить альфвены к рывку на две лиги. Вайлдбир взъярился: — Альфвены? Да ты спятил! Мы слишком близко к солнцу! — Коммодор, вы отстранены. Виллги, не поможешь ли мне и не присмотришь за коммодором Хидэем Вайлдбиром? Невысокий жилистый Виллги, не пошевельнувшись, ухмыльнулся Вайлдбиру. Ухмылка оказалась достаточно широкой, чтобы коммодор заметил, как сверкнули зубы Гончего. — Кинетические снаряды на подходе, — сообщил Контрбатарейный огонь. — Попадание. «Пылающие врата» содрогнулись, когда поля вобрали энергию выстрелов и распределили ее вокруг корабля. Грохот высоко над командной палубой просигнализировал о закрытии герметичной переборки. — Пробоина на Е-17, — доложил Контроль повреждений. Залп керамикой на высоком-н прошил корабль, словно игла масло. Приглушенный писк вызвал ремонтную бригаду на палубу Е. — Мощность, — сказал Фир Ли, — у точки невозвращения включить альфвены. Прыжок на две лиги с любым вектором за пределы снопа траекторий. Вхождение. — Вошли, — подтвердила Мощность, и Корабли дали сигнал, объявляющий о скорых рывках альфвенов: короткий-длинный, короткий-длинный, снова и снова. — Знай ты больше о теории альфвенов, — Фир Ли услышал, как Гримпен говорит бан Бриджит, — ты бы не была такой спокойной. Но в ответ прозвучал лишь смех, похожий на скрежет дробилки у пустой конвейерной ленты. Визуальное изображение незаметно стало соответствовать позициям в реальном времени. Прозвенел сигнал «взяться за поручни», альфвены вцепились в ткань пространства и резко дернули. «Пылающие врата» унесло в сторону. Слишком поздно для компенсации — корвет Молнара промчался мимо за миг до того, как они увидели его приближение, и понесся вниз, к Сапфировому Посту. — С таким ускорением, — проанализировал Транспортный контроль, — ему не уйти в сторону, прежде чем… Командная палуба умолкла, наблюдая за тем, как цинтианский корабль падает на солнце. Он пытался маневрировать, но гравитационное поле синего гиганта неуклонно притягивало его к себе. Какое-то время казалось, что еще немного — и корвет выкарабкается, едва коснувшись фотосферы. Но затем что-то произошло — непонятно, что именно, — и всякие попытки маневрировать прекратились. Падение было затяжным. Даже на околосветовых скоростях потребовалось около двух вахт, прежде чем синий гигант наконец поглотил цинтианский корабль, и еще две, пока они увидели это на экранах. К тому времени Фир Ли уже давно покинул центр управления, передав командование обратно коммодору Вайлдбиру. — Я жду отчеты о повреждениях корабля и эскадры, а также доклад по цинтианским кораблям. По меньшей мере трем удалось войти в Палисады. Как обычно, Гончий следил одновременно за всем. Коммодору не удалось скрыть своего удивления от того, что ему вернули командование, но прежде чем он успел что-либо сказать, Фир Ли резко развернулся. — Изящная Бинтсейф? — Да, Ку. — Ты знаешь, что делать. — Конечно, Ку. И с этими словами Фир Ли с коллегами покинул командную палубу, а Виллги на прощание улыбнулся коммодору. — Что должна сделать Изящная Бинтсейф? — спросил Гримпен, когда они вернулись в покои Фира Ли. Виллги ответил вместо него: — Взять на себя командование кораблем, если Вайлдбир вновь проявит слабость. — Он соблюдал осторожность, — сказала бан Бриджит. Смех Виллги походил на звон разбитого стекла. — О том я и говорю. Гримпен плеснул себе в бокал канального вина из графина на столике и осушил его до дна, а потом налил еще. |