Онлайн книга «Интеллигент и две Риты»
|
– А твоя мама? – Мама на два дня уехала в Питер, к сестре. Она целовала его, пытаясь стащить с него куртку вместе со свитером. – Я не успел побриться… – Плевать! Я люблю тебя любого… Когда они пришли в себя, Рита вдруг приподнялась на локте, погладила его уже заросшую щетиной щеку и прошептала: – Знаешь, никогда бы не подумала, что лучшим мужчиной в моей жизни окажется небритый профессор… Смешно… Но мне никогда ни с кем не было так хорошо. – А… Их было много? – Ты же не мог не понимать, что я не девственница, а остальное не имеет значения. Скажи, а в ранней юности у тебя была взрослая женщина? – Почему ты спрашиваешь? – Ты явно прошел хорошую школу. Можно сказать, что ты профессор не только своих наук… Фу, это, кажется, прозвучало достаточно пошло, да? – Пожалуй! Но зато лестно, – засмеялся он. – Хотя в устах любой другой женщины звучало бы непереносимо. – Захар, я сейчас скажу, вернее, задам один вопрос, тоже, наверное, непереносимый в любых устах и тем более в такой ситуации. И если ты ответишь «нет», в наших отношениях ровным счетом ничего не изменится… – О, какая длинная преамбула. Судя по всему, этот вопрос тебя несколько смущает… – Захар, я… – Помолчи! Что может смущать такую женщину, как ты? Только одно. И я, даже не слыша вопроса, сразу отвечу твердое «да»! Рита вдруг пошла красными пятнами. – Погоди, а вдруг ты имеешь в виду что-то другое? – Не думаю, – засмеялся Захар. – Признавайся, ты хотела спросить, а не пожениться ли нам? Так? – Господи, Захар, но как ты догадался? И ты сказал «да»? Мне не померещилось? – Нет, не померещилось. И они вновь накинулись друг на друга. Только уже под утро, засыпая, Рита пробормотала: – Вот что значит встретиться впервые на Святой земле! Захара разбудил запах кофе. Он вскочил, натянул трусы и босиком пошлепал на кухню. Рита, уже одетая, причесанная, что-то жарила на плите. Стол был изящно сервирован. – О, привет, соня! – Привет, невеста! – Да ладно, я пошутила. – Врешь! – Вру! – рассмеялась она. – Просто беспардонно вру! – Ты невероятно красива… Я с ума по тебе схожу, да нет, уже сошел, окончательно и бесповоротно! Только знаешь, давай не будем устраивать эту канитель со свадьбой, а? – Конечно! Да я и сама все это терпеть не могу. Устроим только семейный обед – мы с тобой, твой дед и моя мама. А потом уедем куда-нибудь не очень далеко и не очень надолго. И вот еще что – я разрешу тебе ходить небритым, тебе это идет… – Да нет уж, моя дорогая, уж лучше я буду бриться, а то в один прекрасный день ты мне скажешь: меня тошнит от твоей небритой рожи. – Не исключено! – Можно я приму душ? – Разумеется, можно. Я приготовила в ванной зеленые полотенца, они твои! … Боже мой, думал он, стоя под душем, кажется, это счастье, и дело совсем не в том, как мне хорошо с ней в постели, нет, главное, мы так легко общаемся, так понимаем друг друга с полуслова, полувзгляда… Так, я помню, общались дед с бабушкой. Только в таком случае имеет смысл быть вместе… Кажется, я счастлива, я нашла мужчину своей мечты, и дело вовсе не в том, что он изумительный любовник, а в том, как он меня понимает, а я его… И общаемся мы с ним, совсем как когда-то мама и его отец, дядя Леша… Но мама только мечтала носить фамилию Тверитинова, а я, похоже, скоро буду ее носить… Захар вернулся на кухню со словами: – У меня есть только одно условие – ты возьмешь мою фамилию! Эй, ты что, ревешь? Ты умеешь плакать? С чего бы это? – Просто от счастья… – А, тогда реви! Утолив первый голод, Захар спросил уже вполне серьезно: – Скажи, что тебе вчера удалось сделать? – Кое-что удалось. Я пока не хочу говорить из суеверия. Завтра я переговорю с Гурьевым, мне необходимо выяснить, что связывает его с Валентином, и уже в зависимости от результатов этого разговора намечу план дальнейших действий. Да, кстати, когда вчера вы с Дмитрием Захаровичем слушали запись, если ты помнишь, Светлана испуганно ахает. Это Лиза показала ей царапину на груди. След от ножа… – Да, я так и понял. А между прочим, когда ты ушла, дед сказал: «Если ты упустишь такую женщину, будешь последним мудаком»! Но я им не буду! Рита погладила его по небритой щеке. – Люблю тебя. И деда твоего тоже. И отца твоего любила. Я даже маму твою могла бы полюбить. Она в этом очень нуждается, Захар. – Знаю. Но у меня пока не получается. А ты люби, ради бога! Она, кстати, мне вчера звонила, спрашивала о тебе, она убеждена, что из нас получится хорошая пара. – А мы ее обязательно тоже позовем на наш свадебный обед. – Как скажете, сударыня! – улыбнулся он. – Что еще твоя мама сказала? – Что через две недели к ней в гости приедет Татьяна Ашотовна. Подружки через сорок лет сольются в экстазе. – Это же так чудесно, Захар. Но только пока… – Можно я продолжу твою фразу? – Попробуй! – Пока ты не разделаешься с делом Гурьева, никаких свадеб! Я прав? – На все сто! – А сейчас надо поскорее обрадовать деда. Поедешь со мной? – А ты сегодня свободен? – Практически да. Мне нужно только наведаться в Первую Градскую, там лежит мой студент, поистине гениальный парень. Его послезавтра отвозят в санаторий. Но это займет от силы час. – Отлично! А я пока пообщаюсь с Дмитрием Захаровичем. Сейчас уберу со стола и поедем. – Я, наверное, должен купить тебе цветы… Да? – Цветы, кольцо и коленопреклонение? К чертям собачьим! Знаешь, что мы с тобой сделаем перво-наперво, чтобы отметить нашу помолвку или обручение? Не знаю точно, как это называется. – Ну? – Заедем в ГУМ. – В ГУМ? – крайне удивился Захар. – Ага! И нажремся там мороженого! – Мороженого? Но почему в ГУМе? – А в ГУМе продают сказочное мороженое в стаканчиках. Мама говорит, что это мороженое ее детства. Тогда такое мороженое продавали только в ГУМе, ЦУМе и в «Детском мире» на Лубянке. Но раньше оно было только трех сортов – сливочное, шоколадное и крем-брюле. А теперь каких только сортов нет. Как тебе такая идея? – Зашибись! |