Книга Чище воды, острее ножа, страница 29 – Марина Серова

Я дошла до своей «девяточки», села за руль и попыталась сосредоточиться на деле, но почувствовала, что мысли мои разбегаются в разные стороны и вообще я так устала за сегодняшний суматошный день, что сейчас лучше всего вспомнить старую народную мудрость насчет того, что утро вечера мудренее, и оставить все дела на завтра. Тем более что сейчас остается только строить предположения, а завтра с утра предстоит разговор с Ольгой, из которого, может быть, многое прояснится.

Все, немедленно домой — принять душ, переодеться и ждать Данилова. Могу я, в конце концов, позволить себе хоть немного отдохнуть в награду за все трудовые свершения?!

* * *

Данилов позвонил в мою дверь ровно в девять часов, приятно удивив меня редкой в наше время точностью. До его появления я успела принять душ, переодеться и выпить кофе. Вообще, я бы не отказалась и от чего-нибудь более существенного, но наедаться перед походом в ресторан глупо.

— Здравствуй, Татьяна, — сказал Венька, перешагивая порог и протягивая мне букет из трех кремовых роз. — Мы с тобой, правда, сегодня уже здоровались, ну да ничего, здоровее будешь. Кстати, ты отлично выглядишь, это платье тебе очень идет.

— Спасибо, — кивнула я, принимая букет. Комплимент был абсолютно неоригинальным, но некоторые вещи слушать никогда не надоедает, особенно если их говорит человек, который уже успел тебе понравиться.

Я обратила внимание, что Венька тоже успел зайти домой и переодеться. Вместо джинсового прикида на нем были серый костюм с галстуком и белая рубашка.

— Ты уже готова или тебя подождать? — спросил Венька.

— Готова. Только цветы сейчас поставлю в вазу, и пойдем, — ответила я.

— Какая ты молодец, Таня! — восхищенно сказал Данилов. — Знаешь, мужчина всегда по-дурацки себя чувствует, когда ему приходится по полчаса торчать в прихожей, пока его дама одевается или перед зеркалом красоту наводит. А торчать нам почти всегда приходится. Ты приятное исключение.

— Ты, Веня, тоже молодец, — отозвалась с некоторой долей ехидства я. — Я себя тоже по-дурацки чувствую, если кавалер на полчаса опаздывает и его приходится ждать, так что и ты приятное исключение.

— Не верю! — решительно заявил Данилов. — Чтобы нашлись кавалеры, заставляющие ждать такую женщину… Тогда они не заслуживают того, чтобы называться кавалерами!

Этот комплимент был чуть-чуть пооригинальнее.

— Хорошо, что ты этого заслуживаешь, — усмехнулась я. — Ладно, подожди все-таки минутку, сейчас цветы поставлю.

Венька кивнул. Я налила в свою любимую вазу воду, поставила в нее цветы и водрузила вазу на стол. Так, теперь я действительно готова.

Я прошла из комнаты в прихожую, Данилов галантно пропустил меня вперед, предварительно распахнув дверь квартиры.

— На чьей машине поедем? — спросила я, выйдя из подъезда.

— На моей, разумеется. Кавалер я или нет?! — с деланым возмущением отозвался Венька, подводя меня к серой «Волге».

«Что-то мне везет сегодня на эту марку, — подумала я, усаживаясь на переднее сиденье. — И у Беляковых „Волга“, и у Данилова. Кстати, чем не тема для разговора?»

— Веня, а почему ты именно «Волгу» выбрал, когда машину покупал? — спросила я.

— По двум причинам, — серьезно ответил Венька, выруливая со двора. — Во-первых, из патриотизма, а во-вторых, потому, что она внутри просторнее других машин.

— Понятно, — протянула я. — Значит, первая причина у нас совпадает.

— В смысле?

— Я «девятку» выбрала тоже по двум причинам. Первая — та же, что и у тебя.

— А вторая?

— Неприметность. «Девятка», да к тому же не очень новая, — одна из самых распространенных и неприметных машин, а мне часто бывает нужно раствориться в общей массе — профессия требует.

Так мы довольно мило болтали до самого ресторана, по обоюдному молчаливому согласию не заводя разговора об убийстве. В конце концов, нужно же за день хоть на час расслабиться, а то волком от всяких там преступлений, с которыми нам с Венькой приходится сталкиваться, взвоешь. За столом в ресторане мы тоже говорили о всяких пустяках, вспоминали общих знакомых и однокурсников, забавные истории каждый из своей жизни. Данилов рассказал несколько очень смешных анекдотов — то есть все было прекрасно. Потом мы пошли танцевать, и я была еще раз приятно удивлена. Выяснилось, что Венька очень неплохой партнер, для нашего мужчины, тем более работающего в милиции, это редкость. Да что милиционеры, даже те, кто претендует на принадлежность к так называемому высшему свету — а мне не раз приходилось с таковыми сталкиваться, — обычно танцуют с грацией гиппопотама, если не хуже.

Но ничто не вечно под луной — как и все хорошее, отдых рано или поздно кончается. Вернувшись к нашему столику, и я, и Данилов как-то одновременно поняли, что пришло время поговорить о делах.

— Веня, у тебя весь вечер вид был какой-то загадочный, — сказала я. — Причем не только как у кавалера, присутствовала еще и эдакая профессиональная таинственность, если я не разучилась разбираться в людях. Кажется, у тебя есть что мне рассказать?

Венька улыбнулся и кивнул:

— Да, в проницательности тебе не откажешь, Таня. Ты права. У меня есть две… нет, даже три новости.

— Одна хорошая и две плохие? — попыталась угадать я.

— Да нет. Они и не хорошие, и не плохие. Просто информация к размышлению, но информация весьма любопытная.

— Ну так давай, говори, — нетерпеливо попросила я. Отдых оказал на меня благотворное воздействие, и я почувствовала прилив сил.

— Новость первая, самая скучная: все отпечатки пальцев на бокалах принадлежат Эльвире Сотниковой. Кажется, это та самая девушка, которая раньше всех встала и обнаружила труп.

— Ага, — кивнула я. — Значит, именно она бокалы вымыла. Ну что ж, я так и думала. Давай следующую новость.

— Новость вторая поинтереснее. Помнишь, я тебе говорил, что у Лисовского с собой была сумка?

— Конечно. Я тебя про нее спрашивала, но ты сказал, что там нет ничего интересного.

— Оказывается, я ошибся, но сам же эту ошибку исправил. Мы забрали сумку с собой в качестве вещдока, чтобы потом отдать родственникам убитого. И сегодня после твоего визита я не поленился ее еще раз повнимательнее осмотреть. Там у нее целая куча карманов, застегивающихся на «молнию». Некоторые даже заметить трудно, не то чтобы они потайные, но кто-то, кроме хозяина, пока найдет их — помучается. Я все их осмотрел, и знаешь, что нашел в одном из карманов?

— Что?

— Тысячу долларов. Деньги были спрятаны между страницами какой-то тетрадки. Не слишком большая сумма, конечно, но ведь, сама понимаешь, смотря для кого. Лисовский был не бандит, не политик и не бизнесмен, а простой студент. Даже не работал парень нигде толком, насколько я выяснил. Тогда вопрос — откуда у него штука баксов? По-моему, это ниточка. Если он связался с какими-нибудь темными делами, то мог и нарваться. Надо узнать, откуда и когда у него появились деньги.