Онлайн книга «Истребитель "Родина"»
Волков и Серый продолжали разговаривать, но все тише и тише. Николай напряженно вслушивался и проклинал ту идиотскую пиццу. Муляж дребезжал, как метла в жестяном ведре – непрерывно, невыносимо. Пицца грохнула о крышу сильней и вдруг замолчала: автобус остановился. * * * Андрей посмотрел на «перфоратор» – если верить датчику, в магазине осталось еще четыре патрона. Вернув оружие Серому, он взъерошил волосы и привалился к теплому боку автобуса. Слева в дверце оказались три отверстия от короткой очереди. Андрей задумчиво провел по ним пальцем и поднял голову к луне. Ощущения победы не было. – Тридцать шесть из тридцати шести, – с трудом выговорил Владимир. – Это «Мирзоев-401», – добавил он, закидывая «перфоратор» на плечо. – Когда я служил, «Мирза» еще проходила полевые испытания. – Удобное оружие, – равнодушно отозвался Андрей. – Ваш инженер Мирзоев жил не напрасно. – Серый! – Катя подбежала к стоявшему за автобусом «Вольво» и открыла дверь. – Что там? – спросил он. Из салона вывалилось тело. Голова, ударившись об асфальт, не сохранила формы – усатый был нашпигован сталью не меньше, чем его автомобиль. Андрей не мог защитить всех, ему пришлось выбирать, и выбор был очевиден. У него в мозгу словно включился калькулятор – самый примитивный: сложить и вычесть, остальное ни к чему. Серый нужен, а его партизаны – не очень. Катерина… от нее толку совсем никакого, но она нужна Серому. Андрею понадобилось тридцать шесть выстрелов. Около девяти секунд. Тридцать шесть человек уткнулись лицами в мох у обеих обочин. Невдалеке коптила тлеющим скатом зализанная «Тойота» – она шла первой, метрах в пятистах от колонны, но здесь, у поста, они ее нагнали. И еще две машины за расстрелянным «Вольво» – в таком же виде. Не оставляющим никаких надежд. – Мои друзья были солдатами, – тяжело произнес Владимир. – Смерть для солдата – часть профессии. – Это все, что ты можешь о них сказать? – тихо спросила Катя. – И того много, – ответил он, усаживаясь на обочину. – Ты… я тебя знала совсем другим, Серый! Он лишь кивнул – уронил голову и поленился поднять. – Серый, как ты можешь? – Не вини его, – сказал Андрей. – Сколько у вас народу осталось? – Немного. – Она отвела глаза. – Серый, Малевич, Африка… Серый?! Катя бросилась к Владимиру и встряхнула его за плечо. Тот медленно отклонился назад и рухнул в пыльную траву. – Серый!.. – Шуметь не нужно, – цыкнул Андрей. – Пульс пощупай. – Да жив он, жив! Катерина торопливо расстегнула на Сером куртку и ахнула: во весь живот темнело сырое пятно. – Нож доставай, – скомандовал Андрей. – Не смей! – Что «не смей»? Может, и тебя надо было «не сметь»? Сейчас бы уже в холодильнике лежала. Нож! – Да, – шепнула девушка, вынимая из рукава неженский тесак с пилой на тыльной стороне. – Только он… не совсем стерильный. Андрей вздохнул и задрал Серому футболку. Чуть выше пупка оказалось небольшое отверстие, лихо припухшее, похожее на вздувшийся чирей. Пуля ушла внутрь и где-то там остановилась, порвав по пути все, что можно. – Мы тебя довезем, Володя… – Катерина беспомощно обернулась к севшему на оси автобусу. – Довезем, довезем. Потерпи, ага? – Ох, не хотел я этого. Серый и сам не хотел бы, а я уж подавно… – Андрей взял у девушки нож и, чуть помедлив, полоснул себя по левому запястью. Рана мгновенно сошлась в рубец, выдавив по краям две алых капельки. Андрей выругался и сделал еще один разрез, глубже и длинней. – Пошла! Ну?! Рассеченная кожа принялась было снова стягиваться, но вдруг остановилась, словно задумалась. – Пошла, говорю! – крикнул Андрей. – Так надо! Надо, ясно?! Секунду не было ничего. Препарированная рука смахивала на муляж – отталкивающий, но не страшный. Потом из поврежденной вены брызнула кровь. Держа руку на вису, Андрей кинул нож Катерине: – В зубы ему вставь. Быстро! – Серый не эпилептик. – Ну ты еще!.. Повозражай мне тут! Пасть ему раскрой, да пошире. Девушка поняла, что он собирается сделать, и это ей категорически не понравилось, но возражать она не смела. Теперь она помнила – слишком хорошо, с массой ненужных подробностей, – что ей самой пришлось пережить около часа назад. Пилка со скрипом протиснулась между зубов и разжала Серому челюсти. Дальше Катя не смотрела. Андрей же себе этой роскоши позволить не мог. Он наблюдал, как льется струйка крови, тонкая, но непрерывная. Из него – в Серого. Владимир судорожно мотнул головой и кашлянул. Розовые брызги, вылетев у него изо рта, окропили Андрею лицо. – Ну ты еще кобениться станешь! – гаркнул тот. – Глотай живо! – Надеешься, это ему поможет? – обронила девушка. – А другие предложения есть? Она помолчала. – Долго это будет продолжаться? – Мне почем знать? В тебя семьсот сорок миллилитров заправили. Но с тобой все было хуже, и намного. Жрать хочу, – неожиданно заявил Андрей. – Я тоже. – Да я не намекаю, я прямо говорю: хочу есть. Дьявольски. У вас в тачке что-нибудь найдется? Катерина встала и принесла из автобуса большую хрустящую упаковку. – И пить тоже, – с опозданием добавил Андрей. – Воды у нас не было. Взяв пакет, он с выражением прочитал: – «Крекеры пикантные. Паприка и чеснок». В аду бы вас так угощали. – Не нужно… – Серый, зашевелившись, отвел от лица его руку. – Не нужно, Волков, поминать нечистого и дела его. – Он приподнялся на локте и начал брезгливо отплевываться. – Нехорошо это, Волков. Нехорошо. – Ты!.. – Катя бросилась ему на шею. – Ты все слышал, да? Лежал и слышал? Вот же прикольно! – И видел, и слышал, – буркнул Владимир. – И все осознавал, вот что самое поганое. Осознавал, что пью кровь, и ничего не мог… Противно было, но я не мог. Как будто мною управлял кто-то. – Симбионты, – сказал Андрей. – Поздравляю, дружище. – Он достал платок, но, увидев свою руку, скомкал его и убрал в карман. На запястье остался лишь бледный рубец – от второго пореза. Первого не было и в помине. – Я теперь реально бессмертен? – без энтузиазма поинтересовался Владимир. – Не реально, а условно. Пока тебе пуля мозги не разрушит, или пока Ксена не решит, что ты зажился. – Ксена – это кто? |