Книга Провинциальный роман, страница 37 – Наталия Шумак

— Виктор Иванович, вы ничего не путаете? Я домработница, а не аналитик.

— Мы с Людмилой Георгиевной в далекой молодости и сторожами были, и дворниками. Помнится, я полгода снег расчищал вокруг кинотеатра, по утрам, до работы.

— …

— А ты думала, я начальником родился? Мы от сохи, своим горбом. Вот так то.

Двор встретил их свадьбой. Очень молодые, не очень молодые, совсем не молодые и так далее по нарастающей, гости пели и плясали перед подъездом. Дедушки пытались выдавать гопака вприсядку, слабая половина ломала барыню, дым шел столбом. Судя по всему в квартире оказалось тесновато и подвыпивший народ хлынул на улицу — растрястись. Димочка весело оскалился.

— Гляньте, что старый хрыч вытворяет! Эх, и брыкается. Здоровый дед.

— Я тебя тут подожду. Димочка пакеты донеси. Давай-давай. И обратно. Впрочем, знаю я вас женщин, начнешь собираться, завязнешь. Чтобы нам тут в ожидании мхом не покрыться, мы пожалуй домой съездим. Я пообедаю. Час у тебя есть. Не больше. Особо не копайся. Шустренько все, скоренько. Лады? Как подъедем — посигналим. Или Димочка поднимется, за сумками. Да. Точно.

Арина никак не могла справиться с замком, ключ не стыковался со скважиной, потом застрял и отказывался проворачиваться. Димочка дернулся ей помочь, но угодил под горячую руку, был награжден громким фырканьем и сердитым «зырканьем», а посему топтался за спиной и не лез с советами. Себе дороже. Внутри было душно, пахло затхлостью, или Арине померещилось. Задернутые шторы, зеркало, занавешенное простыней, сдвинутые кухонный и полированный рабочий столы стояли в центре зала. Из-под захлопнутой дверцы шкафа торчал уголок пестрого банного полотенца. Неработающий тысячу лет телевизор накрыт чистой пеленкой… согласно обряду, хотя когда все эти обряды составлялись, телевизоров не существовало в природе. Арина торопливо раздвинула шторы, прижалась лбом к холодному стеклу. Димочка опустил пакеты на пол и бочком, бочком выкатился из квартиры. Тоскливое настроение передалось и ему.

— Евдокия Яковлевна, спасибо вам огромное, Василий говорил мне, что вы им очень помогли. Да нормально я себя чувствую, нормально. Только вошла и собираюсь обратно, нет в санаторий. Да само собой по великому блату. На две-три недели в сосновый бор на чистый воздух. Хотела вас попросить позаботиться о кактусах. Поливайте их по пятницам, несильно, чуть-чуть. Газеты я не выписываю. Почте в принципе взяться неоткуда, но так на всякий случай посматривайте. Да, сейчас занесу ключи. У меня их два комплекта, а пользовалась всегда одним, вот и второй пригодится. Спасибо. Спасибо на добром слове.

Арина опустила трубку на рычаг, и тут же раздался звонок.

— Я пользуюсь спросом. Алло?

— …

— Алло. Вас не слышно. Что за шутки!

— …

— Перезвоните.

Арина сложила необходимое белье, джинсы и пару свитеров в старую спортивную сумку. Пачка зеленого чая, банка российского растворимого кофейного напитка, кипятильник, бокал, гигиенические средства, новый тюбик зубной пасты, бумага, ручки, что еще? Она собралась быстро. Поставила сумку в прихожей. Заглянула в бабушкину опустевшую комнату. Заправленная постель, вернее покрывало поверх матраса. Белье Арина уже видела в ванной в корзине. Фотография на тумбочке. Грязный стакан из-под травяного чая на подоконнике. Пора.

Арина сдернула с зеркала простыню, скомкала и швырнула в ванную. Встала. Зачесала назад длинные, касающиеся лопаток серые пряди, собрала их в жгут, закрутила узел, заколола пятью шпильками. Поправила джемпер, сунула вязаную шапочку в карман куртки, следом варежки, набросила шарф, обулась. В зеркале отражалась спокойная бледная молодая женщина: умный жесткий взгляд светлых глаз, высокий гладкий лоб, неяркие брови, тонкие губы. Таких лиц в России девяносто из ста, ну может чуть меньше. Маленькие уши слегка оттопыриваются. Это заметно из-за гладко зализанных волос. Если грамотно накраситься, можно сойти за красотку. А так — вылинявшее, без сочных насыщенных цветов простенькое личико, пардон, физиономия. Кошачьи черты сглажены и стерты, небольшой намек в разрезе глаз и все. Самая обыкновенная женщина. Никто не скажет — леди. Но и на бабу не похожа. Ни то ни се. Полу интеллигенция современного разлива. Тройка с плюсом. Худа, конечно, этого не отнять. И ныне сие вроде — как бы модно. Но худоба слабая, дряблая, отвратительная. Ничего, ничего — сказала Арина своему противному отражению. Гимнастику будешь делать, лечебную, подтянешься. Три с плюсом это почти четыре с минусом. Вперед. По коням. Как говорил один человек — колеса в воздух! Нет.

Как говорил один замечательный человек, ворвавшийся в жизнь волшебным ураганом из книжки про Город Изумрудный… Что теперь стало с тобой после общения с Ним? Ты прошлась по дороге из желтого кирпича, почувствовала себя прекрасной и желанной, отпила глоток Его силы и… размечталась о любви, дурочка. Он не обманул, его сбросили с доски, на которой продолжалась игра. А ты осталась. Маленькая девочка с большими надеждами. Что будет с тобой? Теперь?

Телефонный звонок поставил жирное многоточие в конце идиотского монолога. Виктор Иванович обещал прибыть за ней через несколько минут. Арина прикусила губу и покачала головой. Все, что с ней происходило, было тенью прежнего кошмара. И реальность была отвратительной лишь наполовину. Яблоко, подгнившее с одного бока.

— По коням, господа, по коням.

Вымерший двор встретил ее закручивающимся в спираль ледяным ветром. Машины поблизости не наблюдалось. Арина опустила сумку на скамью и подняла воротник куртки. Собственная тень изломанная и неяркая была единственным слушателем.

— Что мне делать с собой теперь?

Замороченной, замороженной?

С этой главною из потерь.

В прорубь брошусь я.

Нехороший мой.

— Арина. Арина.

К ней из подъезда бежала Евдокия Яковлевна.

— Деточка. Я вас увидела в окно. Вы забыли про ключи. Вы их мне не занесли. Какая вы стали худенькая. Заморыш.

— Спасибо на добром слове.

— Не обижайтесь на старуху. Деточка, вы ужасно исхудали. Ужасно. Надеюсь, в санатории вы поправитесь. И в следующий раз будете похожи на человека.

— Хорошо. Торжественно обещаю есть все, что дают и поправляться.

Старушенция неожиданно обняла ее и всхлипнула.

— До встречи, деточка.

— До свидания, Евдокия Яковлевна.

— Чуть не забыла, проклятый склероз, я принесла вам книгу, читать с собой, в санатории. Просто удивительно, какие талантливые люди живут рядом с нами. Не поверите, голубушка, сколько слез я пролила, самых горьких и светлых, всяких, над этими страницами.

— Желаете и мне того же?

Не удержавшись, съязвила Арина.

— Надеюсь, вам понравится.

Она вынула из кармана скромный черный томик, оказавшийся неожиданно тяжелым, и вручила его девушке.