Онлайн книга «Достопочтенный Школяр»
– Возле Лантау. – Вы отправились прямо туда? Она покачала головой. – Мы прошли вокруг всего острова. – Этого острова? – Там было место, на которое он хотел посмотреть в темноте. Участок на побережье с другой стороны. Слуги зажгли там свет. «Здесь я высадился в пятьдесят первом, – сказал он. – Люди, живущие на лодках, побоялись входить в главную бухту. Они боялись полиции, привидений, пиратов, таможенников. Говорили, что островитяне перережут им глотки». – А ночью? – тихо спросил Джерри. – Пока вы стояли на якоре у Лантау? – Он рассказал, что у него есть брат и что он его любит. – Он рассказал это впервые? Она кивнула. – Он говорил, где сейчас этот брат? – Нет. – Но ты и сама знала? На этот раз она даже не кивнула. Снизу сквозь туман доносился шум празднества. Джерри осторожно поднял девушку на ноги. – Надоели эти расспросы, – пробормотала она. – Уже почти все, – пообещал Уэстерби. Он поцеловал ее, она не отстранилась, но и не ответила. – Давай поднимемся и посмотрим, – сказал он. Минут через десять снова засияло солнце, над ними во всю ширь распахнулось голубое небо. Лиззи шла впереди. Они перевалили через несколько утесов и вскарабкались на седловину. Из гавани больше не доносилось ни звука, в холодном воздухе с пронзительными криками кружили чайки. Ближе к вершине тропа стала шире, теперь они шли бок о бок. Еще несколько шагов, и ветер налетел на них с такой силой, что у них перехватило дыхание. Они стояли на гребне, остром, как лезвие ножа, под ногами у них разверзлась пропасть. Утес, на котором они стояли, отвесно обрывался к бурлящему морю. Волны перекатывались через мыс, окутывая его пеной. С востока налетали облака, пышные, как сдобные булочки, у горизонта небо хмуро чернело. Метрах в двухстах внизу лежал узкий залив, куда не добегали белые барашки бурунов. Чуть дальше, метрах в пятидесяти от берега, сдерживая удары прибоя, буроватой стайкой рассыпались каменистые рифы, окаймленные белыми венчиками пены. – Это здесь? – завопил Джерри, пытаясь перекричать рев ветра – Он здесь высадился? На этом берегу? – Да. – И зажег огни? – Да. Оставив ее стоять на месте, он медленно двинулся по острию гребня, согнувшись чуть ли не пополам, борясь с ветром, который ревел в ушах и хлестал в лицо противными солеными брызгами. Живот свело от боли – он подозревал, что у него разорвана кишка или открылось внутреннее кровотечение, а может, и то и другое. На самой низкой точке гребня, там, где утес обрывался в море, он еще раз взглянул вниз, и ему показалось, что он различает осторожно спускающуюся к заливу узкую тропку, едва отмеченную где трещинами в камне, где кустиками жесткой травы. Вокруг залива не было песчаного пляжа, но скалы местами казались сухими. Джерри вернулся и повел Лиззи прочь с острого гребня. Ветер стих, и до них вновь донесся праздничный гомон – веселье на берегу шло вовсю. Затрещали петарды, и действо стало походить на игрушечную войну. – Это его брат Нельсон, – пояснил он. – Ты, наверно, в прошлый раз ничего не поняла. Ко переправляет его из Китая. Это произойдет сегодня ночью. Вся беда в том, что за ним охотятся еще очень многие. Всем хочется с ним поговорить. В игру вступил и Меллон. – Он перевел дыхание. – Я считаю, что тебе нужно убраться отсюда подальше. А ты как думаешь? Ручаюсь, что Дрейку ничуть не хочется, чтобы ты околачивалась вокруг. – А чтобы околачивался ты, думаешь, хочется? – По-моему, тебе нужно сделать вот что: спуститься обратно в гавань, – сказал он. – Ты слушаешь? – Конечно слушаю, – еле выдавила она. – Отыщи круглоглазую семью посимпатичнее. В виде исключения хоть раз в жизни заговори с женщиной, а не с парнем. Скажи, что поссорилась со своим дружком, и попроси отвезти тебя домой на их лодке. Если они тебя возьмут, останься у них на ночь, а если не пустят, отправляйся в гостиницу. Раскажи им одну из своих выдуманных историй. Господи, это–то у тебя не вызовет трудностей, правда? Над ними, описав широкий круг, прострекотал полицейский вертолет. Предполагалось, что он следит за порядком на празднике. Джерри инстинктивно схватил Лиззи за плечи и прижал к скале. – Помнишь, куда мы ходили в прошлый раз – в бар, где играл джаз-ансамбль? – Он все еще не отпускал ее. – Да, – ответила она. – Завтра вечером я зайду туда за тобой. – Не знаю, получится ли, – сказала она. – Сделай что угодно, но будь там к семи. В семь часов, поняла? Она бережно отстранила его, словно твердо решила остаться одна. – Скажи ему, что я верность хранила, – проговорила она – Он очень тревожится об этом. Я держу слово. Если увидишь его, так и скажи: «Лиза держит слово». – Обязательно. – Не надо «обязательно». Просто скажи. Скажи ему это. Он всегда выполнял все свои обещания. Говорил, что позаботится обо мне. И заботился. Говорил, что отпустит Рикардо. И отпустил. Он всегда держал слово. Он обеими руками приподнял ее голову, но она отстранилась и продолжила. – И скажи ему… скажи… что они меня не пустили. Заперли меня. – Будь там с семи часов. – повторил он. – Даже если я немного опоздаю. А теперь иди. Это ведь не трудно, правда? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы уговорить людей взять тебя на борт. – Он ласково убеждал ее, стараясь на прощание вытянуть из нее улыбку, хотя бы один намек на сочувствие. Она кивнула. Лиззи хотела добавить что-то еще, но промолчала. Пройдя несколько шагов, она обернулась, и он помахал ей, точнее, один раз широко взмахнул рукой. Она пошла дальше и не останавливалась, пока не скрылась за склоном горы, но он расслышал, как она крикнула: «Значит, в семь», а может, ему это показалось. Джерри следил за ней, пока она не исчезла из виду, потом вернулся на острый гребень и присел, чтобы перевести дыхание перед подвигами, достойными Тарзана. В голову пришел отрывок из Джона Донна, один из немногих, что запомнились ему со школьной скамьи; цитаты никогда не давались ему особенно хорошо, а может быть, это тоже ему только казалось. Пик истины высок, неимоверно; Придется покружить по склону, чтоб Достичь вершины–нетдороги в лоб! Джон Донн. Caтиpa Ш. О религии. (Перевод Г.М.Кружкова) Или что-то в этом роде. Глубоко погрузившись в раздумья, он лежал, укрывшись от ветра за скалой, лежал час, два часа и смотрел, как дневной свет сменяется сумерками и китайские острова темнеющие вдали, тают в открытом море, в нескольких километрах от него. Он стянул ботинки из оленьей кожи и зашнуровал их «елочкой», так, как обычно шнуровал крикетную обувь. Надел и затянул как можно туже. Можно подумать, что он снова Оказался в Таскане и окружают его те самые пять холмов, на которые он глазел с поля, кишевшего осиными гнездами. Единственное отличие – на этот раз он никого не собирался бросать в трудную минуту. Ни девушку. Ни Люка. Ни самого себя. Даже если для этого придется лезть из кожи вон. |