Онлайн книга «Три жизни Томоми Ишикава»
|
– Да. Вот она, я ее тебе возвращаю. – Беатрис достала книжку из сумочки. – Ну и что скажешь? – Я тут ни при чем, – ответила она. – И больше ничего? – Сомневаюсь, что это правда. – Но каким идиотом надо быть, чтобы сочинять такой мрак и приписывать самому себе убийства? – поинтересовался я. – Не знаю, – сказала она. – Я тоже. Мы оба некоторое время раздумывали, словно желая добавить что-то еще. Возможно, лучше всего было вообще об этом не говорить. – Можно мне прочесть то, что ты нашел? – спросила Беатрис. – Конечно. Я протянул ей последнюю записную книжку, и она принялась читать, а я смотреть в окно. – Прости, это невежливо, – произнесла вдруг она. – В смысле, что я стала читать прямо сейчас. – Ничего страшного, – искренне сказал я. – Я хочу знать твое мнение. Беатрис дочитала историю Ги Бастида, то и дело морщась. – Что ты думаешь? – поинтересовался я. – Бред какой-то. – Я больше не верю Бабочке. Что-то изменилось. Как ты и сказала, она просто сочиняет. – Ты прав. Не думай об этом как о серии убийств. Бабочка написала серию рассказов, – произнесла Беатрис задумчиво. – Довольно жестокая фантазия, – заметил я. Я показал Беатрис письмо, направившее меня на Джефферсон-Маркет. – А ты ей и правда здорово нравишься, – сказала она. – Наверное. – Не исключаю, что она безумно влюблена в тебя. – Я нервничаю, когда ты говоришь о ней в настоящем времени. – Ты мое мнение знаешь, – произнесла Беатрис. – Кстати, а где твой кот? Я заглянул под стол, потом посмотрел по сторонам. – Не знаю. Ушел, наверное. – Сегодня утром я пять минут отчищала кошачью шерсть с платья, вот и подумала о тебе. – О господи. Да. У Кота довольно длинная шерсть. Она всюду цепляется. – Его так и зовут – Кот? – Да. – Как тривиально, – заметила Беатрис. Я немного обиделся и уязвлено произнес: – Это не мой кот. И не мое дело давать ему кличку. Но нужно же как-то его называть… – А другие видят Кота? – Надеюсь, что нет. Потому что тогда люди начнут читать чужие мысли, и никуда от них не скроешься. Все равно что ходить голым по улицам. Вполне естественно, но холодно и неуютно. Выпив по две кружки пива, мы вышли и побрели наугад. Я вдруг ощутил усталость и голод. – Хочешь, зайдем куда-нибудь поесть? – Да, давай. – Ты знаешь, где можно поесть суши? Беатрис улыбнулась. – Пойдем. Через несколько минут мы пришли в крохотный японский ресторанчик и заказали маки`, суши, сашими и пиво в бутылках. – Маки всегда наводят меня на мысль о низеньких деревьях и французском Сопротивлении, – поделился я. – Почему? – Потому что французские дезертиры и бойцы Сопротивления всегда прятались в таких низеньких лесах, которые называются «маки» – они были очень густые, и никто их там не мог найти, поэтому «уйти в маки» стало значить «уйти в партизаны». – В каком смысле низенькие? Как брокколи? Как бонсай? – Нет, примерно три метра в высоту. Или четыре. Не знаю. Я никогда не бывал в маки. Это очень опасно – можно заблудиться, и, наверное, там полно диких кабанов. Маки похожи на джунгли, только деревья небольшие. – Низенькие, но выше брокколи. – Да. – Прекрасно. А то я с трудом представляю, как люди убегают и теряются среди брокколи. И где растут эти леса? – На юге Франции. Кажется, в районе Авиньона. Я один раз видел их из окна поезда. Они как океан. Беатрис ненадолго задумалась. – Я хочу вернуться к дому 15 на Чарлз-стрит, – сказал я. Выражение ее лица не изменилось. – Что? – Я хочу вернуться к дому номер 15 на Чарлз-стрит, – повторил я. – Чтобы поговорить с тем человеком. – С каким? – С консьержем. Пойдешь со мной? По-моему, ты хорошо влияешь на окружающих и вносишь ноту позитивного абсурда в любой разговор. С тобой все кажется гораздо менее странным. – Не могу. Извини. Мне надо домой. – Ты никогда не остаешься надолго. – Так живут в Нью-Йорке. Ни одна встреча не длится больше двух часов. Тебе повезло, иногда мы общаемся и по четыре, если я перестаю следить за временем. – Вы здесь разбиваете день на двухчасовые промежутки? – Ну, неофициально, но такое уж у меня ощущение. Я бы охотно пообщалась с тобой подольше, но никак не могу. – Почему? – Я занята. – Ну ладно. Когда мы вышли, Беатрис вновь поцеловала меня в обе щеки. – Давай созвонимся завтра, – предложила она. – Расскажешь, как дела. – Хорошо. А ты куда сейчас? – Туда. – Она указала на другую сторону улицы. – К метро. А Чарлз-стрит вон там. – И Беатрис махнула на восток. Интересно, она волевым усилием заставляла себя не оборачиваться или же это получилось само собой?… Когда я вошел в вестибюль дома номер пятнадцать на Чарлз-стрит, консьерж поднял глаза: – Добрый день. – Здравствуйте. Не могли бы вы мне помочь? Я ищу информацию об одном человеке, который тут раньше жил. Вы давно здесь работаете? – Как фамилия? – спросил консьерж, не отвечая на мой вопрос. – Сасаки. – А, мисс Сасаки. – Он смягчился и заметно расслабился. – Она умерла несколько лет назад. – Да, я знаю… Откровенно врать мне не хотелось, но в надежде чуть больше расположить к себе консьержа я попытался принять такой вид, как будто ее смерть искренне меня огорчила. – Не могли бы вы сказать, кто проживает в ее квартире теперь? – Боюсь, я не вправе давать эти сведения без разрешения, сэр. – Да, конечно. Но скажите, вы знали девушку, которую воспитывала мисс Сасаки – Томоми Ишикава? – Да, я знал Бабочку. Вы ее разыскиваете? – Да, она моя подруга. Она вроде как пропала. – Может быть, она сама того хотела, поэтому я не знаю, вправе ли рассказывать вам что-либо. |