Онлайн книга «Волчьи песни»
|
Капитан потихоньку поднимается со своего импровизированного ложа и бредет через просторный холл, мимо спящих офицеров в туалет. Там долго плещет над белой раковиной водою в лицо, прогоняет остатки дремоты и тревоги – что день грядущий нам готовит? Вчера вечером их собрали по тревоге. Экипировали, вооружили. И привезли сюда, в Кремль, поближе к начальству. Дело в том, что после августа девяносто первого победители сообразили, какую силу они имеют в лице этого спецподразделения и какую опасность оно представляет для власти. И сделали вывод. Надо держать супербойцов поближе к себе. Так группа перешла из подчинения «конторе» под непосредственное руководство федеральной службы охраны. Для укрепления дисциплины из запаса привлекли бывших командиров. Обласкали их. И поставили задачу – повысить боеспособность до максимума. Тренировки усилились. Но эффекта не дали. Потому что народ теперь стал больше думать. И, соответственно, лучше понимать, что происходит на самом деле. * * * Народ пробуждается в буквальном смысле. Навстречу ему по широкой беломраморной лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой, шагает лейтенант Петров в одной майке с перекинутым через плечо белым вафельным полотенцем. – Доброе утро! – приветствует он боевого товарища, позевывая во весь свой щербатый рот. – Доброе, коль не шутишь! Ты не сдаваться идешь с белым флагом? – буркает в ответ Анатолий, слегка удивляясь такому вот небоевому прикиду товарища: «Как-никак, а это Кремль, Дворец съездов. А он тут гуляет в неглиже». – Анатолий Николаевич! – не обращая внимания на недовольный тон капитана, доверительно обращается к нему Михаил. – Тут, кажется, такой сюжет заворачивается, мама не горюй! Наших отцов-командиров пригласили к самому… – и Михаил показывает глазами вверх. – Бойцы гудят! – Ладно, иди мойся! Аника-воин! – усмехается, несмотря на холодок в груди, капитан. – А то на завтрак опоздаешь! – Какой уж тут завтрак, в Кремле-то? – полувопросительно, полуутвердительно добавляет Петров. – Вот и я говорю! – неопределенно хмыкает Казаков. А в зале все уже проснулись. Кто сидит прямо в камуфляже в шикарных креслах. Кто лежит. Ждут. Переговариваются. А поговорить есть о чем. Информация поступает разноречивая и разноплановая. Красавец мужчина подполковник Горчаков, молодцеватый и подтянутый, рассказывает сидящим рядом офицерам о своих вчерашних вечерних приключениях по дороге на базу: – Иду по улице. Сплошным потоком тянутся к телецентру зеваки. С детьми, собаками, семьями… На углу толпа ротозеев. Чуть поодаль горят троллейбус и большой рекламный щит. С той стороны, навстречу, подтягивается зеленая колонна бронетехники. В пламени огня вижу, что от колонны отделяется «коробочка» [1] . Ствол пулемета опускается. И она дает длинную очередь над головами тусовщиков. Небо темное. И трассер прямо расчерчивает его. Но ротозеи продолжают глазеть… Я чувствую, что следующую бронетранспортер даст совсем низко. Кричу им: «Ложись! Ложись! Детей куда тащите, придурки!» И точно. Только успеваю упасть на землю, как он дает. Крупнокалиберные пули стригут ветки молодых березок, вырубают из стволов куски и щепки… Народ как стая бросается врассыпную… Анатолий слушает его рассказ и думает: «Да, это не девяносто первый. Тогда стрелять боялись. Теперь все изменилось. Народ озлоблен. И уже готов идти стенка на стенку!» – Товарищи офицеры! – раздается впереди зычная команда. Из боковой двери в зале появляются одетые в полевую форму отцы-командиры: Карнухин, Алексин, Мальцев. Они взволнованы. Доносят чудные новости и приказы, которые получили сверху. До Казакова, стоящего в толпе офицеров, долетают и падают в зал, как увесистые камни, громкие слова: – В Москве мятеж! Мятежные депутаты Верховного совета заняли Белый дом! Сделали из него штаб по борьбе с президентом. И объявили президента низложенным… Вчера в столице захвачена мятежниками мэрия. Затем они направились в Останкино… Был бой. Есть убитые и раненые… Ситуация накаляется с каждым часом… Руководство приказывает нам выступить на защиту законной власти… Мы от имени всей группы уверили президента, что готовы приступить к операции… Может быть, придется штурмовать Белый дом… Последняя фраза утонула в дружном, недоуменном гуле. – Опять нас подставили! – злится стоящий рядом с ним усатый, как морж, Степан Михайлович. – Мы крайние! – громко, чтобы было слышно, басит здоровенный подполковник Грачухин. – Даже Грачев попросил в ответ на приказание штурмовать, чтобы ему дали письменный приказ… А нас, как всегда, и не спрашивают… – Подставят, а потом бросят на съедение, – выкрикивает кто-то из середины группы. Все они грамотные люди. Многие с высшим образованием. И прекрасно понимают, кто кому реально в стране подотчетен и должен фактически подчиняться. И, проще говоря, выходит, что сегодня Россия парламентская, а вовсе не президентская республика. – Боязно, однако! – шепчет про себя Анатолий. – Как бы не вляпаться. – И добавляет уже погромче: – Кто тут прав? Кто виноват? На одной стороне – Ельцин и его люди, министр обороны, начальник ФСО. Вся исполнительная власть. На другой – опять же вице-президент, спикер парламента, всенародно избранные депутаты. Пойди тут разберись. – Без бутылки ну никак, – горько смеется Мишка Петров. Народ угрюмо и упорно молчит. Казаков не так давно вывел для себя, как ему кажется, простую, но очень эффективную формулу поведения в таких нестандартных ситуациях, которыми сегодня так изобилует их жизнь. Если не знаешь, как поступить, поступай по закону. Но сейчас закона нет. Одна власть поднимается на другую. И тут ему в голову приходит спасительная мысль. И он озвучивает ее немедленно: – А пусть конституционный суд даст нам разъяснение по этому поводу! – Точно! – Правильно! – Это будет справедливо! – подхватывают его идею стоящие рядом офицеры. А там впереди ее уже через минуту передает начальству подполковник Горчаков. – Что делать будем? – Мальцев, командир группы, Герой Советского Союза, слегка растерян. Он совсем недавно призван из запаса. Его поставили во главе спецподразделения. На него надеются. Ему казалось, что он-то знает каждую мысль, каждое движение душ своих подчиненных. А тут такой конфуз. Народ против. Требует решения Конституционного суда. Командир в нерешительности обращается к своим заместителям повторно. Карнухин вытирает платком вспотевший лоб. И отвечает: – Надо звонить шефу! Это значит: самому Барсукову. Коменданту Кремля. |