Онлайн книга «Темные кадры»
Помогаю ему, потому что сам горю. Надеюсь, Фонтана не положил часы перед глазами Николь. Он на такое способен. Он способен отсчитывать минуты, секунды. Вновь заряжаю тяжелую артиллерию: – Даю вам три минуты. – Вряд ли. Он перегруппировался. Остается восемь минут. Николь. – Сколько вы увели? – спрашивает он. – Ц-ц-ц… Он попытался. Это можно было предвидеть. – Чего вы хотите? – спрашивает он. Великолепное применение принципа реальности [42] . – Грязные делишки «Эксиаль». Очень грязные. Чтобы Дорфмана разорвало. Дайте мне что хотите, я не буду привередничать. Взятка в семь цифр, сомнительная поставка, контракт с террористической страной, махинации с целью наживы – мне все равно. – А с чего вы взяли, что я должен быть в курсе? – С того, что вы двадцать лет в компании. И больше пятнадцати на самых верхах. И вы как раз из тех, кто может быть замешан в такого рода дерьме. В противном случае вы не были бы здесь, в Сарквиле. Я не прошу у вас все досье, только пару значимых страниц. Ничего больше. У вас две минуты. Пан или пропал. – Каковы гарантии конфиденциальности? – Нужно, чтобы это шло с информационного сервера. Я проник в систему «Эксиаль». И все, что там находится, было в моем распоряжении. Я не прошу у вас документа высшего уровня секретности, даже не обязательно конфиденциального. Все, что мне нужно, – это ключевая информация, об остальном я позабочусь. – Понимаю. А он себе на уме, наш Кузен. И даже больше, чем мне казалось, потому что он добавляет: – Три миллиона. Да, в прагматизме ему не откажешь. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы проанализировать конкретный случай, который я собой представляю, взвесить возможные выгоды и понять, что он ничем не рискует. Три миллиона евро. Не знаю, как он пришел к этой цифре. Он знает, что я увел деньги. Он назвал сумму навскидку. В его представлении, какой это процент? Подумаю над этим в другой раз. Пора заканчивать. – Два. – Три. – Два с половиной. – Три. – Ладно, три миллиона тридцать. – Согласен, – говорит он. – Имя! – Паскаль Ломбар. Черт! Бывший министр внутренних дел. Я обалдел. Очень хорошо представляю себе этого типа. Продукт продажной политики в чистом виде. Не бездарен, темное прошлое, непоколебимо циничен, несколько громких дел, которые правосудию так и не удалось распутать, под следствием уже лет пятнадцать, но продолжает ораторствовать в ассамблее, показывая кукиш общественной морали. Постоянно переизбирается. Показательный пример. Два или три сына в бизнесе и в политике. – Что именно? – Злоупотребление служебной информацией. Тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Во время слияния с «Юнион пат корпорейшн». Самый что ни на есть классический случай: узнав от Дорфмана о предстоящем слиянии, закупил через сыновей акции в огромном количестве, а три месяца спустя, когда о слиянии было официально объявлено, все перепродал. – Прибыль? – Девяносто шесть миллионов франков. Я снимаю трубку бортового телефона. Набираю номер Николь. Фонтана отвечает после первого же гудка. – Позовите жену. – Надеюсь, у вас для меня хорошие новости. – Имеются. И даже замечательные! – Я вас слушаю. – Паскаль Ломбар. «Юнион пат». Тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Девяносто шесть миллионов. Молчание на линии. Даю ему время врубиться. Не обязательно служить в ДСТ [43] , чтобы понять: дело нечистое. Общеизвестно, что имя Паскаля Ломбара служит пропуском в рай для жуликов. Молчание Фонтана лишний раз это подтверждает. И все же он делает попытку: – Не играйте со мной, Деламбр. Мне кажется, я слышу позади него шум. Это сильнее меня. – Я хочу свою жену! Позовите ее! Мой голос гремит в машине. Поль Кузен, который наблюдает за мной, все больше склоняется к мысли, что я окончательно спятил. – Очень жаль, Деламбр, – не теряет надежды Фонтана, – но мой клиент ничего не получил, а срок уже весь вышел. – Что я там слышу, позади вас? Что это? Он не любит проигрывать, Фонтана. А на данный момент все оборачивается плохо для меня, но и для него тоже. Вот на это и надо давить. Он взял на себя определенные обязательства по отношению к клиенту, а сейчас все летит к черту. Я подтверждаю: – Позвоните ему, вашему клиенту. Немедленно переговорите лично с Александром Дорфманом и просто передайте ему от меня: «Паскаль Ломбар. „Юнион пат“. Тысяча девятьсот девяносто восьмой год». Я делаю еще один рывок, отыгрывая секунду за секундой. Заряжаю: – Если вы просто передадите ему это, все ваши проблемы закончатся, Фонтана. Потому что он немедленно успокоится. К плечу: – Но если вы не пожелаете ему звонить, он будет очень, очень, очень сердит на вас. Стреляю: – А тогда подумайте хорошенько о возможностях Дорфмана: мои проблемы покажутся нулем без палочки по сравнению с вашими. Молчание. Хороший знак. Я вдыхаю воздух. Он это сделает. Верный маневр. – Куда мне вам перезвонить? – Я сам вам позвоню, а пока что передайте мне мою жену. Фонтана колеблется. Он не любит, когда им вертят. – Я сказал вам: дайте мою жену! – Алло. Николь, это Николь. Уже не страх. Нечто большее, чем страх. Опустошенная, словно мертвая. – Ален? Где ты? – Я здесь, сердце мое, я с тобой. Все закончилось. Мой голос немного срывается, я стараюсь придать ей уверенности, дать почувствовать опору. – Почему они меня не отпускают? – спрашивает Николь. – Скоро отпустят, обещаю. Они сделали тебе больно? – Когда меня отпустят? Ее голос дрожит, пропитанный страхом. Сверхнапряженный, словно синюшный. |