Онлайн книга «Чистая речка»
– Вы не знаете, где можно в городе сделать хорошую фотографию, копию, с очень плохой, и заламинировать ее? – А зачем тебе? Выходи, – он подтолкнул меня к выходу и запер дверь. – Давай побыстрее уйдем, а то я как-то… нестабилен рядом с тобой. А стемнело-то как! Поехали, до темноты полной уже все равно не доедем. Главное, чтобы Веселухин твой нас с камнем или с винтовкой не дожидался, да, Руся? Я кивнула. – Что ты спрашивала? Какое фото? Я рассказала ему, что решила поменять мамину фотографию, испорченную, но не знаю, как это сделать, ведь оригинал испорчен. И что у меня есть другая, но слишком маленькая, я не уверена, хорошо ли будет, если ее увеличить. – Я помогу тебе. Правда, я буду очень рад что-то сделать для тебя. Принеси фото. – Спасибо, но я хочу сама сделать. Просто я не знаю где. – Я найду место, конечно. Скан сами сделаем. Приноси фотографию в следующий раз. Или… Может, завтра? Вы никуда завтра не идете, не едете? Я засмеялась даже. – Мы никуда в воскресенье не ездим. – А на экскурсии? – Нет. С тех пор, как погибла Надежда Сергеевна, никуда. Да и тогда… Это очень сложно. На поездку нужны деньги, а у детского дома их нет. – Ясно… – Виктор Сергеевич, не сводя глаз с темной дороги, легко погладил меня по руке. – А ты хочешь куда-нибудь поехать? – Завтра? – Нет, почему? Я не знаю… в каникулы… – Разберемся, – ответила я. – На каникулах у нас с вами конкурс. – Ну да, – засмеялся Виктор Сергеевич. – Это ты – мне говоришь. Эх, голову такому человеку задурила… Я так поняла, что он имеет в виду себя. «Такой человек» – это он, Виктор Сергеевич Милютин, за которым бегают учительницы и старшеклассницы. – Так что насчет завтра? Хочешь, в монастырь съездим? Ты не была? Сорок километров отсюда, дорога, правда, отвратная, но мы потихоньку поедем. И в связи с такой благой целью я даже удержусь, не буду к тебе лезть с поцелуями… Пофотографируем – у тебя в телефоне нормальная камера, кстати, я ей раньше фотографировал. Слушай, как приятно, черт побери, видеть у тебя в руках свой старый телефон. Брусникина, давай я тебе еще что-то подарю из своих вещей! Возьмешь? Я только покачала головой. – Что ты, что? Знаешь, кстати… – Он приглушил мотор, перегнулся назад, доставая что-то с заднего сиденья. – Возьми, пожалуйста. Мне так будет спокойнее. Как будто незримо я буду с тобой. – Что это? – Я с удивлением смотрела на Виктора Сергеевича. – Вы так необычно говорите… – Сам себе удивляюсь, Брусникина. Считай, стихами с тобой заговорил. Бери, бери… Я его раза три надевал, мне мал, тебе чуть великоват будет, как раз прелести скроет, глядишь, и Веселухин успокоится, когда ничего не видно… Я развернула вещь, которую он мне дал. Светло-рыжая толстовка, на которой написано одно слово Why? что значит «Почему?». Я вообще-то не очень люблю, когда на вещах что-то написано по-английски. Если написать это же по-русски, будет, наверно, глупо, поэтому и пишут на иностранном языке. Но говорить это Милютину я не стала. – Это что, ваш свитер? – Ну да, унисекс, одинаково, и на мальчиков, и на девочек. Будешь носить? – Да у меня хватает вещей… – Но это не просто вещь. Это талисман. Договорились? Завтра утром встанешь, зубки почистишь, кашку поешь… – Пригоревшую, – добавила я, смеясь. – Ужас! – вздохнул Виктор Сергеевич. – Вот, свитер мой наденешь, а тут и я подъехал. Стою за околицей, чуть поодаль – метров… двести. – Прячетесь от Веселухина? – уточнила я. – А ты как рекомендуешь? – Я… – Я с сомнением взглянула на Виктора Сергеевича. А вдруг я в него влюблюсь? Я знаю, что бывает потом с девочками. Может быть, я уже влюблена, только пока не поняла этого? Я бы с удовольствием поехала завтра с ним в монастырь. Разговаривала бы, с ним очень интересно разговаривать. Но, наверно, не стала бы больше целоваться. Он мне совсем не так нравится. Не переворачивает. Откуда я знаю, что должно переворачивать? Недавно я читала, что наша генная память хранит гораздо больше, чем мы думаем. Человек рождается, уже очень многое о мире зная и понимая. – Ну как? Поедешь? – Да. Только я бы не хотела, чтобы о нас что-то не то говорили. – Конечно, – очень спокойно сказал Виктор Сергеевич. – Иначе меня просто с работы выгонят. – А знаете, давайте я с собой свою подружку возьму, тогда точно ничего не скажут. – Ты ошибаешься! – усмехнулся Виктор Сергеевич. – Да нет, ей всего девять лет. Он покосился на меня и вздохнул. – Ну, ты даешь, Брусникина… Хорошо придумала. Нет уж, давай я лучше тебя за околицей подожду. Будем играть в шпионов и разведчиков. В десять нормально, не рано? Я неуверенно кивнула. Потом подумала и сказала: – Виктор Сергеевич, свитер ваш я все-таки не возьму. – Почему, если не секрет? – спокойно спросил мой тренер. – Что-то я не успеваю за полетом твоей мысли. Почему? – Потому что если вы хотите, чтобы это была моя вещь, вы должны пойти к директору и написать заявление, а иначе это мне не принадлежит. А идти к директору с таким лучше не надо, вам уж точно. – Я понял, – ответил Виктор Сергеевич и больше ничего до самого детского дома не сказал. Когда мы подъехали, ворота были открыты, и я увидела во дворе незнакомую машину, очень большой, мне в темноте показалось, зеленый внедорожник, явно неновый, с симпатичной мордой. – От ты, девка, даешь… – вышедший мне навстречу дядя Гриша качал головой и весело размахивал кулаком. Философское его настроение, кажется, прошло. От дяди Гриши внятно пахло водкой, но держался на ногах он еще твердо. – Обыскалися тобе! – Я в школе, на занятиях была… – Да ясен пень, но Пафнутя уж побёг за тобой в город… – Дядя Гриша с подозрением взглянул на Виктора Сергеевича. – Из-за его, чо ли, Пафнутя-то бесится… Ясно-ть… – Брусникина! Тебя люди с утра, считай, ждут! – На крыльцо вышла воспитатель. – Ну, ты даешь, правда! Что у тебя с телефоном? Я достала телефон. – Да ничего. Разрядился просто… Вот интересно. То, что я почти сутки ничего не ела, это никого не волновало, а то, что у меня телефон не работал, всех просто взорвало. Паша убежал за мной. И кто может меня ждать? Неужели приехал папа? Он вроде недавно совсем был, года еще не прошло. Да и машина такая… – А кто меня ждет? – Да вот ждут! Из глубины нашего плохо освещенного двора показалась пара. Сначала мне показалось, что это парень с девушкой. Но потом, когда они поравнялись с фонарем, я увидела – это женщина лет сорока пяти (я плохо понимаю возраст) и мальчик, приблизительно моего возраста, может быть, чуть старше. |