Онлайн книга «За все грехи»
Ее образ отпечатывается у него в памяти, будто яркие трехмерные фотографии. Он видит очертания тела под одеждой, ощущает ее легкий цветочный аромат. Надин и Томмазо стоят молча, не глядя друг на друга. Потом Надин бросает на него косой взгляд, который красноречивее всяких слов. Она подходит к Линде и кивает ей на прощание. Ночью Томмазо не может заснуть и ворочается в постели. У него перед глазами стоит образ Линды: как она выходит из машины, идет к вилле, шлифует дерево, потом наклоняется, поворачивает голову и смотрит на него. Ее образ отпечатывается у него в памяти, будто яркие трехмерные фотографии. Он видит очертания тела под одеждой, ощущает ее легкий цветочный аромат. Это плохо, очень-очень плохо для человека, которому просто необходимо заснуть, притом рядом с другой женщиной. * * * Воскресным утром Линда отправляется на антикварный рынок Йезоло, один из самых известных в регионе. Обычно ей всегда удается найти там какую-нибудь интересную штуковину. Да и просто окунуться в атмосферу этой очаровательной деревушки на холмах. Уже почти полдень, конец июня, жаркое солнце припекает крыши домов, прилепившихся к древней скале, а отражающийся свет образует прозрачную пленку вокруг стен. Линда прогуливается по мощеным улочкам исторического центра, между рядов мебели, старинных предметов интерьера, пергаментов, оригинальных украшений и их копий. Вдруг она замечает картину без рамы, выставленную на треноге рядом с лавочкой. Линда не может отвести от нее глаз, будто ею завладела мощная, неведомая сила. Холст представляет собой квадрат размером примерно метр на метр, сюжет картины потрясает: семь муз невероятной красоты, обнаженные и закованные в цепи, предстали пред взором Миноса, строгого судьи Ада в «Божественной комедии» Данте. Под каждым изображением – изящная надпись на латыни: гордыня, гнев, тщеславие, алчность, зависть, чревоугодие, уныние. – Какая красота, – говорит она сама себе вслух. Она никогда не видела подобного изображения семи смертных грехов. Линда просто обязана купить эту картину и даже точно знает, куда ее повесить: в нишу в коридоре ночной зоны. – Что, впечатляет? – слышит она за спиной голос хозяина лавки. – Холст, масло. Местный художник XVII века, – объясняет он с гордостью. – Сколько вы за нее хотите? – спрашивает Линда. – Семь тысяч. – Вы с ума сошли! – Линда качает головой, отчего ее растрепанные светлые кудри возмущенно подрагивают. – Синьорина, уверяю вас: эта картина стоит своих денег, – отвечает продавец, – она почти в идеальном состоянии. Смотрите, какой цвет. К тому же обратите внимание на стиль – совершенно ясно, что этот художник из школы Джорджоне. – Даже если бы я хотела ее купить, я бы не дала больше пяти тысяч, – Линда твердо намерена стоять на своем. – Об этом не может быть и речи, ну в крайнем случае я мог бы продать ее за шесть с половиной тысяч, – стоит на своем старьевщик. – И это была бы очень щедрая скидка! Начинаются торги, и Линда ведет их так виртуозно, будто родилась в арабской стране, а продавец уперся с ослиным упрямством. Через полчаса споров ей удалось-таки уговорить его снизить цену… до шести тысяч трехсот евро. Вопрос не в бюджете – деньги у нее есть. Теперь это дело принципа, кто выиграет состязание – она или этот тип с красными щеками и золотым зубом. – Ну хорошо, раз вы так упорствуете, то на этом и закончим. Я ухожу, – наконец не выдерживает Линда. – Вы меня утомили. Она поворачивается и исчезает на другом конце площади, собираясь вернуться позже и одержать победу – как обычно было в подобных делах. Линда использует эту паузу, чтобы обойти магазины Йезоло, и через час возвращается. Однако в лавке нет картины, она вопросительно смотрит на продавца. – А где же картина? – Продана. Старьевщик разводит руками и довольно ухмыляется, поблескивая золотым зубом. – Как это продана? – Линда вне себя. – Ее купил я, – раздается за ее спиной голос. Линда оборачивается. – Ты?! Перед ней стоит Томмазо в джинсах, голубой футболке поло и кроссовках. – Да, я, – Томмазо смеется. – Здорово получилось… Лицо Линды выражает недоверие и досаду. – Я хотела купить ее для твоей виллы! – Я и не думал с тобой соревноваться. Просто увидел ее, и она мне понравилась. – И сколько же ты за нее заплатил? – Линда отходит от лавочки, искоса глядя на продавца. – Семь тысяч. – Вот молодец! Поздравляю… Да тебя же просто надули! – Ну и ладно. Она того стоила. – Не так это делается, – недовольно ворчит Линда. – Если бы ты дал мне возможность, победа была бы за мной! Она поднимает плечи и вытягивает шею – так она делает всегда перед сражением – просто бык, готовый ринуться в бой. – Да ладно тебе, Линда… – ее агрессивный настрой его беспокоит. – Я же тебе предоставил полную свободу распоряжаться бюджетом. Какой смысл тратить время на торги? Тем более, я уверен, эта картина оправдывает свою цену. Линда хмуро смотрит на него, словно решает про себя, признать его правоту или нет. Томмазо улыбается. – Как насчет того, чтобы пообедать вместе? Линда закатывает глаза, прекрасно зная, что ответит ему «да». – Ну же, приглашаю тебя в ресторан на Вилле Чиприани, – он берет ее под ручку. – Хозяин – мой старый друг. – Хорошо, – отвечает она, будто делая ему великое одолжение, наслаждаясь ощущением его близости и сильных рук. Через несколько минут они уже пьют «Беллини» на великолепной террасе Виллы Чиприани. Им удалось занять лучший столик. Это удивительное место с видом на долину Йезоло – панорама, не знающая себе равных, от которой захватывает дух. Такая красота дает ощущение внутреннего спокойствия. В тени веранды после июньской жары воздух приятно свеж. Взгляд у Линды мечтательный, на лице наслаждение. – О чем ты думаешь? – спрашивает Томмазо. – Думаю, как здесь было красиво при Катерине Корнаро, королеве Кипра, – она смотрит на замок эпохи Возрождения, – и когда сюда приезжала Элеонора Дузе, любовница Д’Аннунцио. Это не единственное, что у нее в голове, но пока не время вдаваться в подробности. – Не думаю, что это место сильно изменилось. Йезоло всегда было идеальным убежищем для тела и души, – отвечает Томмазо с видом знатока. – Форма может меняться, но душа остается неизменной. Линда завороженно слушает его, на мгновение выражение ее лица становится наивным: полные губы эротично приоткрыты, зеленые глаза устремлены на Томмазо. |