Книга Фокус-покус, или Волшебников не бывает, страница 36 – Татьяна Веденская

– Я только два слова, – пообещала она, приподнимая голову на подушке.

– Держи. – Медсестра протянула свой телефон, который девушка чуть не выронила – так ослабели руки. Недорогой простенький смартфон упал рядом на кровать.

– А где мой телефон? – спросила Василиса, предпочитая говорить с зашифрованного аппарата. Медсестра пожала плечами.

– Тебя привезли без телефона, насколько знаю.

– Должен был быть телефон, – нахмурилась девушка.

– Не знаю. – Сестра начала злиться. Пациенты вечно обвиняют персонал в том, что у них украли то телефоны, то наручные часы баснословной стоимости, то вообще бриллиантовые колье.

– Наверное, выпал где-то, – тут же пошла на попятный Василиса. Она вдруг подумала, что, скорее всего, ее аппарат сейчас в руках чокнутой маньячки, которая на нее напала. Нужно срочно сообщить об этом Ярославу.

– Ладно, зайду через пять минут, – кивнула медсестра и вышла по своим делам. У нее через полчаса кончалась смена, она ужасно хотела домой.

Василиса активировала виртуальную клавиатуру смартфона. Пальцы дрожали, да и во всем теле сохранялась ужасающая слабость. Такое чувство, будто не до конца проснулась и часть функций и нейронных связей отключена. Она вдруг испугалась, что эта дрожь в руках останется насовсем. Кто знает, что именно повредила эта психическая, какие нервные окончания умерли навсегда.

– Абонент не существует, – ответил женский механический голос. Василиса нахмурилась. Она проверила – номер был набран верно, но на всякий случай набрала его еще раз. Абонент был не занят. Он не существовал. Девушка набрала второй номер Страхова – тот, которым он пользовался, чтобы принимать звонки от клиентов, с которыми работал лично.

– Абонент недоступен, – услышала она и в бессилии отбросила смартфон. Ничего себе! Василиса набрала номер Сергея. Долгие гудки, затем обрыв, и, да, «абонент стал недоступным». Даже Алинин номер оказался заблокированным. Впрочем, ее номер активировался только в рабочие часы. Может быть, просто еще слишком рано?

Василиса бросила взгляд на открытую дверь. Медсестра не спешила забрать аппарат, шагов не было слышно. Тишина. Она активировала браузер, зашла в Интернет. Не была уверена, что он работает на этом аппарате, но обычно все смартфоны имеют доступ. Обновляют почту, всякие приложения.

Да. Браузер загрузился. Яндекс – найдется все. Василиса аккуратно выделила адресную строку, ввела http/адрес их портала «шелкопряда», ввела пароль.

Недопустимый пароль.

– Что? – вытаращилась она. Снова ввела пароль, но результат был тот же. Это было сколь неожиданным, столь и ошеломляющим. Василиса почувствовала, как лицо покрывается испариной. Ярослав отключил ее. От телефонов, любой связи и «шелкопряда». Почему? В чем смысл?

– Дозвонилась?

Девушка дернулась и почувствовала острую боль в плече. Медсестра подошла, поменяла банку с какой-то жидкостью в капельнице.

– Нет.

– А! – пожала плечами та. – Что ж, жаль. Может, попозже. В любом случае, у нас есть справочное бюро, там будет вся информация о тебе. Не волнуйся, родные сами найдут.

– Родные? – протянула Василиса. – У меня никого нет.

– А кому же ты звонила? – удивилась женщина.

– Знакомому, – ответила девушка после долгой паузы.

– Ах, знакомому. – Улыбнулась и ушла, оставив Василису лежать и выздоравливать.

* * *

Следователь добрался до больницы только к трем. Пока опросили свидетелей, пока эксперты закончили на месте преступления, пока материалы передали и завели дело, пролетело полдня. Спешить был не обязательно – девушка выжила, а речь шла о 111 статье УК [8] . Таких дел было целый шкаф.

Он вошел в палату – невысокого роста, коренастый, лет не больше двадцати пяти, совсем молодой. Подтащил стул ближе к Василисиной кровати и присел, глядя на нее – с сочувственной улыбкой на губах, но взглядом острым, цепким и неприятным.

– Как вы себя чувствуете? – спросил следователь. Девушка посмотрела на него равнодушным взглядом – сказывалось действие обезболивающих.

– Нормально.

– Рад слышать. Меня зовут Олег Иванович Захаркин, – представился мужчина. – Мне нужно будет задать вам кое-какие вопросы. Не против?

– Нет, – покачала головой Василиса. Сейчас ее больше волновало то, что за полдня к ней так никто и не пришел. Не осведомлялся о здоровье, не передавал пакетов с апельсинами и нарзаном. Она была совершенно одна. Ярослав словно провалился сквозь землю. Как будто больше не хотел иметь ничего общего с ней.

– Можете назвать ваше имя?

– Василиса.

– Красивое имя, – улыбнулся Олег Иванович. – А как насчет целого?

– Василиса Ивановна Ветрякова. Двадцать два года.

– Где проживаете? – спросил он, и девушка немедленно испытала первое затруднение.

– В доме, рядом с которым на меня напали, – ответила она после долгой паузы.

– Какой номер? По какой улице? – немедленно переспросил следователь, а Василиса слегка прикусила губу. Как глупо! Не могла вспомнить номер дома и квартиры Ярослава. Собственно, она даже не была уверена в том, по какой именно улице шла нумерация – там, рядом было несколько переулков.

– Я жила у моего молодого человека, – пробормотала Василиса, злясь на саму себя и нервничая. Как это так! Ходила туда каждый день, жила там, но никогда ни разу не удосужилась уточнить адрес.

– По паспорту прописаны в Ярославле, правильно? – спросил Захаркин, запутав ее еще больше.

– Да, да. Но после института осталась в Москве.

– Ваша последняя регистрация. – Тут он назвал адрес на Чистых Прудах. Василиса сглотнула слюну. Откуда он все знает? При ней был паспорт. Наверное, они его забрали. Там лежал квиток – старая регистрация у Пашки. Она никогда не была зарегистрирована у Страхова.

– Какие вещи были при мне, когда меня нашли? – спросила Василиса.

– Не знаю, – явно соврал следователь. – Надо свериться с описью.

– У меня было два телефона. Их нашли?

– В протоколе их не было, – осторожно ответил он. Девушка задумалась.

– А можно взглянуть на список? Он тут, в больнице?

– Нет, он в деле.

– Можете мне показать?

– Давайте пока сконцентрируемся на том, чтобы поймать преступника, ладно? – Олегу Ивановичу было всего двадцать четыре года, он работал в «убойном» только второй год, но даже с таким небольшим опытом мог понять – с потерпевшей что-то не так.

– Преступника? – тряхнула головой Василиса. – Преступницу.