Онлайн книга «Фея для школьной Золушки»
– Хорошо, – покладисто кивнул он. – Тогда дашь потом корону поносить. – Балбес, – фыркнула Надя. Ей вдруг стало легко и весело. Она вышла на сцену последней, сразу после соперниц, которые прочитали стихи про любовь, старательно размахивая руками и изображая страсть и прочие соответствующие тексту чувства. – А я прочту стихотворение про нашу школу, – улыбнулась в зал Надежда. – Автор – Василий Пузиков. Что такое наша школа? Ор на сотню децибел. Кто-то умный для прикола Фикус в курточку одел, Сверху шарф, с помпоном шапка, В общем, пугало – ого. И вахтер, слепая бабка, Наорала на него. Кто-то мажет на сиденье Очень прочный клей-момент: Будет классу развлеченье Под названьем «Инцидент». И, со стулом на пол павший, Будет в гневе пострадавший. Папа, мама, педсовет — Все, компьютер под запрет. Кто-то мышь пустил по классу — Визг, девчонки на столе. Кто-то Кольке-лоботрясу Подсказал, что на метле Космонавты улетели, Колька эхом повторил, Пал Семеныч еле-еле Класс не ржать уговорил. Русский – кладезь сочинений: Смех и слезы Марь Иванны. Из «Онегина» Евгений «Эсэмэс шлет для Татьяны», А еще Онегин, душка, «Очень Байрона любил, В спальне, прямо над подушкой Он его к стене прибил». И Герасим «для Мумы Корм кошачий покупает». Вот что, люди, пишем мы. Марь Ивановна страдает. Станем взрослыми однажды, Будем школу вспоминать. Будет очень жаль, что дважды Детству в жизни не бывать! К концу выступления зал уже лежал от хохота. Даже члены жюри не стали исключением. Ирина Григорьевна орала «браво» и «бис», на мгновение перестав быть грозой школы и снежной королевой. Директор вытирал выступившие от смеха слезы, а Мария Ивановна причитала, что всегда знала – Пузиков чрезвычайно талантливый мальчик. – Вась, – помахала ему Надя. – Выходи. Это тебе хлопают. – Ну, победила-то ты, – покраснел он. – Теперь что будешь делать? Вон, Шараев уже на сцену лезет. Ты своего добилась, сейчас твой принц на пузе поползет. – Это ты, Васька, принц, – виновато сказала Надя. – Самый настоящий. Лучше не бывает. В кино со мной пойдешь? – Это ты меня приглашаешь, что ли? – неуверенно улыбнувшись, снова покраснел Пузиков. – Да почти уговариваю и напрашиваюсь, – хихикнула Надя. – Надюша, – Шараев, наконец-то миновав покрасневшую от злости Совко, в бешенстве ощипывавшую букет, выданный за второе место, схватил Надю за руку. – Ты бесподобна. Я так рад! Ну, что, может, пойдем, погуляем? Победу отметим. Надя посмотрела на Пузикова, закусившего губу и отвернувшегося к стене. – Отметим, – кивнула она Диме. – Только не с тобой. Мне есть с кем отметить. Ну, что, Вася, пошли? Она взяла обалдевшего Василия под руку и потащила его прочь со сцены. – Это ты для него сейчас стараешься? – запыхавшись, спросил он, когда растерянный Шараев остался где-то позади. – Все, Васька, нет никакого «ЕГО». Есть только ты и я, ясно? – строго спросила Надя. – А как же Таня? – ехидно спросил Пузиков. – Ой, – Надя испуганно прижала ладошки к щекам. Она совсем забыла, что только в сказках все получается гладко, а в обычной жизни сами собой появляются тысяча и одно препятствие! – Да ладно, – не стал тянуть интригу Василий, – она в курсе. – В каком смысле? Вы же с ней встречались! – изумилась Черемушкина. – Это она мне помогала, – признался Пузиков. – Ты же кроме своего ненаглядного Димы никого не видела и не слышала. А я… Я хотел… Ну, чтобы ты меня заметила. – Все ясно, – расхохоталась Надя. – Все, кроме меня, нормальные. Вот так и бывает – того, что рядом, не видишь, а какая-то ерунда вдали кажется сказочным замком. Хорошо, что у вас все получилось. – У нас, – поправил ее Вася и так на нее посмотрел, что у Нади даже щеки запылали, как при лихорадке. – А знаешь, кто Таньке цветок в рукав сунул? – засмущалась Черемушкина, решив не углубляться в щекотливую тему. – Кто? – любопытно заблестел глазами Вася. – А вон, – она кивнула куда-то влево. Там, взявшись за руки, болтали Таня с Лешей Терехиным. И, кажется, даже собирались целоваться. – Пошли, – шепнула Надежда. – Подглядывать неприлично! И они, обнявшись, вышли из школы, так и не заметив разочарованно смотревшего им вслед Шараева и злющую, как Баба-яга, Совко. – Знаешь ты, Вася, кто? – прошептала Надя, глядя в ясное, звездное небо. – Кто? – Фея. Ты моя фея, – выдохнула она. – Я – фея, – хихикнул Пузиков. – Считай, что я польщен. Ведь это был комплимент? – Даже больше, чем просто комплимент. Но все остальное я скажу тебе позже. – Ладно, – посерьезнел Василий. – Я подожду. В кино идем? – Бежим! – крикнула Надя и, сорвавшись с места, побежала по подтаявшей весенней дорожке. Влюбленный и счастливый Пузиков рванул следом. А сверху, глядя на них, перемигивались мудрые звезды, которые с самого начала знали, что так все и будет. |