Онлайн книга «Пейзаж с убийцей»
— Кто там? — спросила она и, не дослушав ответа, открыла дверь. Суботиха даже смерти не боялась, не то что чужаков. В дверях стояла молодая девка, чье лицо показалось ей знакомым. — Вы… Суботиха? — немного замешкавшись, спросила девка. — Какая я тебе Суботиха! — возмутилась Фекла. — С ума сошла? Мы с тобой что — подружки? Да меня и подружки так не дразнили! — Просто вас в деревне так называют… — Девка смутилась еще больше. — А если тебя в деревне б…дью назовут, мне тоже тебя так называть прикажешь? — поинтересовалась Фекла и тут вспомнила, кто эта девка. — Ага! Здрасьте! Все продолжаешь шляться по чужим дворам! Елена тоже вспомнила старуху с корнеплодом и только удивилась: сколько важных людей успела она повидать тогда, в первый свой приезд! — К вам Михайлов должен был приходить… Участковый… Из-за меня, — сказала она. — Он должен был прийти не из-за тебя. — Старуха несколько секунд помолчала, разглядывая ее. Наконец, открыла дверь пошире. — Проходи. В доме оказалось чисто и богато. На дверях висели бархатные портьеры, диваны были отделаны шелковым шнуром, а за стеклом поблескивал темно-синий и бордовый хрусталь. — Вы, наверное, в Германии служили! — догадалась Елена. — У меня у деда все так же было! Суботиха села за стол, покрытый красной плюшевой скатертью, сложила руки перед собой, возмущенно покачала головой. — Ты такая есть — наглая, или придуриваешься? — спросила она. — Ты правда журналистка или врала тогда? — Нет, правда. — Значит, не придуриваешься. — Я здесь не по журналистским делам. — А по каким же? Если ты туристка, тебе на Алтай нужно. — Слушайте… Можно сесть? Суботиха смотрела на нее насмешливо, и Елена поняла, что с этой ехидной старухой надо быть поэнергичнее. Она смело села напротив хозяйки и так же, как та, сложила руки перед собой. — Чаю не предложите? — спросила она. — Не предложу. Даже не надейся! До Елены донесся слабый запах алкоголя: «Да она под мухой! Ничего себе… Драться бы не полезла!» — Вас как зовут? — Фекла. — А по отчеству? — Фекла, — повторила Суботиха. — Пусть Фекла. — Елена вздохнула. — Сегодня ночью чуть не убили вашего участкового. Я думаю, он шел от вас. Или к вам? Суботиха смотрела на нее без всякого выражения. Не дождавшись реакции, Елена заговорила вновь. — Вы уже дали показания следователям? Молчание. — А будете давать? Молчание. — Может, выпьем? — А давай! — вдруг согласилась старуха, достала из-под стола бутылку водки, не вставая, дотянулась до серванта и вытащила два тяжелых цветных фужера старинной работы. Попав внутрь фужеров, водка окрасилась в бордовые тона, как дорогое вино. — Красиво! — сказала Елена. — Неужели ты думаешь, — старуха наклонила голову, оценивая, ровно ли налита водка по фужерам, — что меня достаточно напоить, чтобы я развязала язык? Ну почему вы, молодые, такие наглые?! — Я ничего не думаю. Просто хочу выпить… Уже второго моего знакомого убивают из-за этой истории. Тут не просто выпьешь — тут сопьешься! — Первого я знаю? — Нет, она жила в Новосибирске. — А какую историю ты имеешь в виду? Убийство Штейнера? «Значит, он шел не к ней, а от нее! — поняла Елена. — Они успели поговорить!» — И, кстати, не думай, что так ловко поймала меня! Я не проговорилась, а спросила сознательно, — предупредила Суботиха. — Этого паренька Михайлова мне очень жаль. Но ведь и тебя, дуру, жаль, хоть ты и журналистка! — Вы тоже думаете, что его пытались убить из-за вашего разговора? — Нет, не думаю. Зачем же его убивать из-за нашего разговора? Я не сказала ничего особенного, чего бы он не знал. Но даже если и сказала, то начинать убивать надо с меня, не так ли? «Прямо моя логика! — порадовалась Елена. — Ясные мозги у старушенции!» — А почему вам тогда меня жаль? — А потому что ты, как и он, начнешь копаться. Вдруг тоже что-нибудь выкопаешь? Второй раз этот человек не промахнется. Будет в твоей истории три трупа! — А вы знаете, кто этот человек? — тихо спросила Елена. — Нет, не знаю. — И не догадываетесь? — И не догадываюсь. И главное, не хочу догадываться! И тебе не советую! — Говорят, он не местный… — Молодые никогда не слушают советов! — сказала старуха как бы в никуда. — Я ей говорю, не лезь, а она: «местный, не местный»… — Видимо, в милицию вы не сообщали, что Михайлов к вам приходил. — Да, не сообщала! Ты знаешь, зачем он приходил? Чтобы я подтвердила показания, которые дала давным-давно. Потом меня дурой ославили из-за этих показаний. Так что я скажу милиции? — Но все-таки он шел от вас. — Он участковый. У него работа такая — ходить по дворам, проверять, все ли спокойно. — Милиция не может понять, что он делал на этой дорожке. Думают, он на берег ходил. — А может, и ходил? Я ведь не следила за ним, не знаю, с какой стороны он к моему дому подошел. Может, он был на берегу, а ко мне наведался так, по дороге… Мы чаю попили, поболтали. Он меня спросил про старую-престарую историю. Так что мне милиции-то заявлять? — Ну да. — Елена, наконец, глотнула водки. Оттуда же, из-под стола, Суботиха достала две шоколадные конфеты, обе протянула ей. — Так что и ты, подруга, шла бы подобру-поздорову. Зачем тебе это? — Ну уж нет! Я в этой истории, можно сказать, по уши! — Как хочешь. Это твоя жизнь… Ну что, по последней? На посошок? — Фекла! — твердо сказала Елена. — Я не уйду, пока вы мне не расскажете эту историю, из-за которой вас считают сумасшедшей! — Как это не уйдешь! Собаку спущу и уйдешь. Убежишь! — Нет у вас собаки. Суботиха вдруг улыбнулась. — Правда, нет… У меня единственной в деревне собаки нет… Тогда милицию вызову! — А у вас и телефона нет! — А вот и врешь! — радостно сказала Суботиха и достала из кармана халата настоящий мобильный телефон. — Видала, как дети обо мне заботятся? Но ты не бойся! Не буду я в милицию звонить, я не Долгушина. А что касается этой истории, то она и правда сумасшедшая. Вряд ли тебе пригодится. — Ну, это я сама решу. — То ли от водки, то ли от долгого общения с Суботихой, Елена переняла ее тон. Очевидно, новый тон бабке понравился. |