Книга Лестница страха, страница 23. Автор книги Михаил Ежов

— Бери чайник. Горячий.

Казимов сделал себе кофе и уселся напротив Смирнова.

— Как думаешь, распутаем? — спросил он, дуя в кружку.

— Понятия не имею. Хотелось бы.

Дознаватель кивнул.

— Чувствую себя героем триллера, — проговорил он прежде, чем сделать первый глоток.

— Не дай бог! — усмехнулся Смирнов.

— Почему?

— Потому что там маньяк обязательно начинает терроризировать семью главного героя. У тебя есть семья?

— Не здесь. В Питере я сейчас один.

— А баба?

— Была.

— Что, расстались?

— Да, месяц назад.

— Ну, может, оно и к лучшему, — усмехнулся Смирнов.

— А у тебя? — спросил Казимов. — Есть кто-нибудь?

— Рыбка. Золотая.

— Понятно.

Через двадцать минут они ехали к школе. Дождь почти прекратился, но небо было затянуто свинцово-серыми тучами. Деревья стояли мокрые и понурые, казалось, по городу растекается уныние.

— Слушай! — Смирнов вдруг хлопнул ладонью по рулю. — Я вот чего вспомнил: ты сказал, тебе директор клуба посоветовал поискать того, кто умеет плести макраме, так?

— Ну, это, по-моему, прикол был. А что?

— А то, что в кабинете информатики я видел макраме. В них горшки цветочные висели. Я только что это вспомнил.

— Хочешь сказать, убийца — училка? — с сомнением спросил Казимов.

— Да нет, конечно. Может, эти штуки купили в магазине, но проверить стоит.

— Ладно, как скажешь.

— Трудовик ведь служил на флоте, а макраме могли сделать дети на его уроках.

— Скоро узнаем.

Вскоре Смирнов припарковался за школой, и полицейские вышли из машины.

— Хорошая школа, — заметил Казимов. — Смотри, какое поле футбольное. Даже искусственной травой покрыто. Нехилые бабки в это вложены.

— У этой школы спортивных наград навалом, — отозвался Смирнов. — Там куда ни плюнь — непременно либо в медаль, либо в кубок попадешь. Сейчас сам все увидишь.

— Приходил ваш коллега, — директриса встретила полицейских в коридоре второго этажа, — расспрашивал про наших учителей. Алиби выяснял. Вы что, серьезно подозреваете кого-то из работников школы?

— Мы должны рассматривать все возможности, — успокоил ее Смирнов. — Иногда лишь для того, чтобы их отбросить.

— Ага. Ну и как, отбросили?

— У ваших учителей алиби.

— Ясно. Кто бы сомневался! — Видно было, что директриса торжествует. — А теперь вы решили взяться за кого?

— Я вам звонил насчет учителей труда и физкультуры.

— Помню. Они на первом этаже, правое крыло.

Трудовик оказался кучерявым мужиком лет пятидесяти, в сером комбинезоне, из карманов которого торчали карандаши, ручки и линейки. Очки в старомодной роговой оправе были сдвинуты на лоб.

— Да, служил, — сказал он, отвечая на вопрос Смирнова.

После того как полицейские представились, он провел их в каморку, где хранились электроинструменты и стояли стол и два стула. Трудовик расположился на одном из них, а Смирнов и Казимов остались стоять. В этой крошечной комнатке пахло опилками и растворителем. В пластмассовых кейсах лежали дрели, перфораторы, болгарки и фрезы. В углу находился большой сварочный аппарат. Смирнов чувствовал себя здесь крайне неуютно: он почти слышал, как вокруг копошатся бесы. Они затаились на полках и ждали, когда люди уйдут, но их присутствие ощущалось очень остро. Следователю хотелось быстрее закончить допрос и уйти.

— На Балтфлоте, — продолжал трудовик. — Сначала на крейсере, а потом на подводной лодке. А что?

— Кем вы служили?

— Слесарем КИП.

— Что это значит?

— Контрольно-измерительных приборов. На мне была аппаратура.

— У нас к вам всего пара вопросов.

— Ну давайте.

— Вы умеете вязать морские узлы?

— Конечно.

— И «штык»?

— Куда ж без него?

— Макраме в кабинете информатики плели вы?

— Не я лично, а дети.

— Но на ваших уроках?

— Да, десятый класс года два назад.

— Вы их научили?

— Конечно, а то кто же?

— Где вы научились плести макраме?

Трудовик неожиданно усмехнулся:

— Летом по журналу. Жена взяла на дачу кипу, ну, я и полистал. От нечего делать. Вообще увлекательная штука.

— Где вы были и что делали вчера с четырех до шести вечера и сегодня утром с девяти до одиннадцати?

— Вчера я ездил на работу. После школы я подрабатываю тут неподалеку, делаю откосы в новом доме. Часов до семи был там. А сегодня с половины девятого я здесь. Из школы не уходил, у меня сегодня окон нет, — добавил трудовик с усмешкой.

Смирнов все записал.

— Кто может подтвердить, что вы вчера делали откосы?

— Степанов Анатолий Петрович, из домоуправления. Он, конечно, над душой у меня не стоял, но пару раз видел.

— Ясно, спасибо. Это пока все.

— Если что, заходите.

Когда полицейские вышли в коридор, Смирнов вздохнул с облегчением. Все эти приборы едва не вывели его из себя. Он достал пластиковую бутылку и вытащил одну таблетку.

— Что это? — спросил Казимов, взглянув мельком.

— От аллергии, — соврал Смирнов, проглотив таблетку прямо так, без воды. — Там воняло растворителем, боюсь, что горло опухнет.

Казимов понимающе кивнул.

— Куда теперь? К физруку?

— Да. Что скажешь про трудовика?

— Вряд ли он убил этих теток. Но отлучиться вчера с работы, конечно, мог.

— Запросто.

Спортзал был рядом. Полицейские нашли Викулова Кирилла Ренатовича в подсобке. Он сидел за столом и заполнял журнал инструктажа.

— Здрасте! — кивнул он, когда Смирнов и Казимов представились. — Садитесь сюда. — Он указал на клеенчатый топчан возле стены. — Что вы хотите знать?

— Вы служили на флоте?

— Было дело.

Викулов был рослым, наголо выбритым парнем лет двадцати пяти, широкоплечим, с крупными выразительными чертами лица. На щеках пробивалась сизая щетина.

— Умеете завязывать морские узлы?

— Ну да. А что?

— Где вы были вчера с четырех до семи вечера и сегодня утром с девяти до одиннадцати?