Онлайн книга «Диета против пистолета»
|
– Это кто? – громко проговорила Алла, приближаясь к своей двери. – Вы ко мне? – Ой! – Женщина перед дверью обернулась, и Алка узнала свою пожилую соседку Феоктисту Ивановну. – Ой, Аллочка, это ты? А кто же там? – Где – там? – удивленно переспросила Алла. – Да в квартире у тебя. – Там никого нет, – ответила Алла с еще большим удивлением. – Кто там может быть? – Как – нет? А кто же там разговаривает? Феоктиста Ивановна нажала на кнопку звонка, причем, судя по всему, сделала это уже не первый раз, и тут же, в ответ на заливистую трель, из-за двери донесся озабоченный женский голос: – Откр-рываю! Откр-рываю! – Да это Кешка! – рассмеялась Алла, доставая ключи. – Новое слово разучил и теперь говорит при каждом удобном случае… – Ах, это Кешенька! – соседка заулыбалась. – А я, понимаешь, собралась печь, а сахара-то и нет, пошла к тебе занять, слышу – вроде в квартире кто-то есть, вроде ты пол моешь… – Пол? – переспросила Алла. – Ну да… вроде ведра гремели… ну, я в дверь позвонила, а оттуда голос – сейчас, мол, открываю. Я жду-жду, а ты все не открываешь… Я снова позвонила, опять тот же голос – открываю! Ну, я опять подождала… – Так сколько же времени вы так маялись? – поинтересовалась Алла, открывая дверь. – Да уж минут сорок… – Ну у вас и терпение… Они вошли в прихожую, и первым, кто попался им на глаза, был, разумеется, Кеша. Он сидел на вешалке, склонив голову набок, и посматривал на вошедших веселым круглым глазом. Выждав несколько секунд, он щелкнул крупным клювом и громко прокричал: – Откр-рываю! Откр-рываю! Уже откр-рыл! – Какой умный! – восхитилась Феоктиста Ивановна. – Ничего не умный, – проговорила Алла, недовольно покосившись на попугая. – Только сбил вас с толку! Хорошо, что действительно дверей не открывает, а то нельзя было бы из дома уйти, пускал бы кого попало. Он ведь в людях совершенно не разбирается… Алла озабоченно огляделась по сторонам. Возвращаясь домой, она ни секунды не сомневалась, что заждавшийся ее Дик в нетерпении сидит прямо перед дверью и, может быть, даже держит в зубах свой поводок, чтобы скорее отправиться на прогулку. Но ни его, ни кошки не было видно, и это Алле не понравилось. Любые неожиданности она воспринимала с недоверием. – Пойдемте, я вам насыплю сахара, – сказала она соседке, направляясь в кухню. – Может, чаю со мной выпьете? – Да нет, спасибо, Аллочка, боюсь, тесто перестоит, – ответила Феоктиста Ивановна и вдруг громко ойкнула, уставившись на дверь кухни. Алла проследила за ее взглядом и испуганно попятилась. Из кухни к ним, гремя об пол, приближалось большое оранжевое ведро, в которое она обыкновенно набирала воду, когда мыла пол. – Свят, свят, свят! – забормотала в испуге совершенно не религиозная Феоктиста Ивановна. – Что же это делается! – Господи, Дик, как тебя угораздило! – воскликнула Алла, двинувшись навстречу самоходному ведру. Действительно, Дик зачем-то сунул морду в ведро, а снять его не смог – видимо, ручка зацепилась за его крупные стоячие уши. Алла прихватила Дика за загривок и помогла ему освободиться. Пес виновато заскулил и благодарно уставился на хозяйку. – Ой, так это собачка твоя! – обрадовалась Феоктиста Ивановна. – А я-то слышу, вроде ведро гремит, вот и подумала, что ты пол моешь… – Если бы они действительно научились мыть пол или делать еще что-нибудь полезное по хозяйству, – проговорила Алла, оглядываясь по сторонам. – А то ведь только шкоды разные выдумывают… В данный момент она беспокоилась о том, что устроила в ее отсутствие кошка Марфа. Дик и Кеша уже показались ей на глаза, с ними все было ясно, а от хитрой кошки можно было ждать чего угодно, и то, что ее не было видно, очень беспокоило Аллу. Она насыпала соседке в банку сахара, проводила ее до дверей и уже с конкретной целью обошла квартиру. Марфы не было видно. – Дик, где Марфа? – строго спросила она пса. Но тот сделал вид, что не понимает вопроса, ушел в прихожую и тут же вернулся, держа в зубах поводок. Тем самым он тонко намекнул хозяйке, что, прежде чем задавать собаке всякие глупые вопросы, ее нужно вывести на прогулку. – Я понимаю, Дик, – заявила Алла, – ты в своем праве, действительно давно пора вывести тебя на улицу, но и ты пойми меня, я очень беспокоюсь. Куда могла подеваться Марфа? – Кошмар-р! – неожиданно заорал Кеша со своего насеста, то есть с вешалки. – Пр-ропала! Тр-рагедия! – Ну вот, теперь еще ты будешь масло в огонь подливать! – укоризненно заметила Алла, повернувшись к попугаю. – Лучше бы сказал, куда эта паршивка спряталась! Алла снова обошла всю квартиру. Дик неотступно следовал за ней, держа в зубах поводок и преданно заглядывая в глаза. Наконец, когда она проходила мимо собственного письменного стола, пес тихонько заворчал и, воровато покосившись по сторонам, ткнул носом в полуоткрытую дверцу. – Что? – Алла удивленно посмотрела на Дика. Он мгновенно отступил, лег на ковер и прикрыл лапами морду, как будто стыдясь собственного неблаговидного поступка. – Ты хочешь сказать… – начала Алла и шагнула к письменному столу. Дверца левой тумбы была приоткрыта. Алка распахнула ее настежь и замерла в изумлении. Эта часть стола не была разделена на ящики. Здесь Алла держала толстые стопки сочинений, написанные в конце учебного года ее учениками и до сих пор еще не проверенные. И тут, на этой груде школьного творчества, восседала Марфа. Она в полной тишине и в совершенном упоении по кусочку откусывала от исписанных листков. Несколько верхних сочинений были уже изорваны в мелкие клочки. Надо сказать, что Марфа по какой-то непонятной причине очень любила рвать бумагу. Обычно она забиралась на платяной шкаф, где были сложены стопки старых газет, отрывала от них маленькие кусочки и бросала вниз, с интересом наблюдая за тем, как эти обрывки, медленно кружась, как крупные снежинки, падают на пол. Но то были старые, никому не нужные газеты, а на важные бумаги и принесенные из школы тетради кошка до сих пор не покушалась. – Марфа! – возмущенно воскликнула Алла. – Что ты натворила! Как я теперь буду объясняться с авторами съеденных сочинений? Ты подумала о моей преподавательской репутации? Кошка пренебрежительно фыркнула, давая хозяйке понять, как именно она относится к этой самой репутации, выскочила из стола и улепетнула в свое любимое убежище – за кухонную плиту. Пробегая мимо Дика, она замахнулась когтистой лапой и прошипела: – Предатель! Дик тоненько заскулил: он и сам чувствовал вину за то, что выдал Марфино убежище, но уж очень ему хотелось отправиться на прогулку! |