Онлайн книга «Принцесса лилий»
– Приветствую вас, драгоценная госпожа Нарджис! – припал он к руке Жаккетты. – Доброе утро, господин бла… маркиз! – без строгого надзора Жанны Жаккетта чуть не сделала с маху ляп. Благодетель ничего не заметил. – Госпожа Нарджис, общение с вами для меня драгоценно! – затянул он хвалебную песнь. – Ваша простота и искренность просто бесподобны! Во многих дамах кокетство и жеманство настолько закрывают их истинную душу, что можно бесконечно вести с ними беседы, но разговор будет пустым и никчемным, словно жужжание шмеля. Ваши же слова всегда отличаются глубоким смыслом, и из бесед с вами мне открывается совершенно новый мир… «Куда он клонит? – не могла понять Жаккетта. – Про турниры любви не говорит, значит, в постель пока не тянет. А что ему тогда надо? Непонятно. Неужели ничего не надо? Да быть такого не может!» – Помните, давеча вы рассказывали о каком-то таинственном зелье? – наконец дошел до сути дела маркиз. «Ага! – обрадовалась Жаккетта. – Вот в чем дело!» – Но, к сожалению, беседа наша прервалась… – благодетель грустно-грустно вздохнул. – Я говорила о любовном зелье довада… – не стала страдать забывчивостью Жаккетта. – Вот-вот! – тут же воспрянул духом благодетель. – Знаете, госпожа Нарджис, хотя государственные дела отнимают у меня много времени, свободные от служения отечеству часы я посвящаю одной маленькой слабости… «Пью любовные зелья, а потом проверяю их действие на девицах из числа прислуги!» – подумала плохо воспитанная, нетактичная Жаккетта. – …коллекционированию разных диковин. В моей коллекции есть и различные снадобья с Востока. Я бы очень хотел дополнить свое собрание и любовным зельем довада. Расскажите мне про него, умоляю! – Вообще-то, это страшный секрет! – серьезно сказала Жаккетта. – Но вам, дорогой господин маркиз, я расскажу. Опасайтесь подделок, любовное зелье довада весьма редкое и очень дорогое! Маркиз достал оправленную в тисненную золотом кожу записную книжицу и приготовился записывать прицепленным к ней же на золотой цепочке серебряным карандашиком. – Среди непроходимых песков Сахары… – как заправский менестрель, начала Жаккетта, – лежат соленые озера. – О-зе-ра, – старательно записал благодетель. – На берегах этих озер живет народ довада. Это чернокожие люди, но верят они в Аллаха, считают себя арабами, потомками какого-то Ауна. – какого-то Ауна… – аккуратно занес благодетель в свои анналы и это. – Люди довада ловят в этих озерах ма-аленьких рачков. – …рачков. Видимо, писать сам, не прибегая к услугам писца, благодетель не очень умел, потому что сильно старался. – Потом этих рачков они сушат, измельчают, добавляют особые травы. Этот порошок как раз и есть любовное зелье довада. Потом арабские купцы приводят к озерам караваны осликов и покупают у довада это зелье. Благодетель записал последнее слово и с явным облегчением закрыл книжицу. – И сильное это зелье? – спросил он. – Не знаю, господин! – пожала плечами Жаккетта. – Но мой господин как-то раз захотел доказать женщинам своего гарема, что он помнит о них. Весь день он вызывал их к себе в шатер, и ни одна не смогла бы пожаловаться Аллаху, что господин ею пренебрег. А когда женщины закончились и господин выполнил свой долг перед гаремом, он вызвал, как обычно, меня, и я не заметила, чтобы он устал. Поскольку Жанна в беседах с благодетелем значительно преувеличила количество женщин в гареме шейха Али, то внутреннему взору маркиза представилась длинная, уходящая за горизонт вереница закутанных в покрывала красавиц, поочередно исчезающих в черном шатре. Желание приобрести чудесное зелье окрепло в благодетеле еще сильнее. – А в вашем собрании есть амулеты? – в свою очередь спросила Жаккетта, решив попрактиковаться в беседе с кавалером. – О, множество! – воскликнул благодетель. – Есть и мусульманские. Ведь мусульмане, как я понял, тоже боятся проделок дьявола. – Не дьявола, а джиннов, – поправила Жаккетта. – Их там много, куда больше наших чертей. – Да? – удивился благодетель. – И амулеты помогают против них? – Не всегда. Госпожа Фатима, которая готовила меня в гарем, сама умела вызывать джиннов и засовывать их в голову слуги. – Простите, госпожа Нарджис, я не понял. Куда засовывать? – В голову, – объяснила Жаккетта. – Джинн вошел в голову Масрура и начал говорить его устами. Госпожа хотела узнать, что творится в доме ее врага. Но там был свой джинн, и он не пустил джинна госпожи. – Так эта госпожа – ведьма! – воскликнул благодетель. «Ну вы скажете!» – чуть не вырвалось у Жаккетты, но она вовремя спохватилась, что знатные дамы говорят не так. – Вы не правы. Госпожа Фатима очень уважаемая женщина. Там все уважаемые люди умеют вызывать джиннов. Берут досточку и рисуют на ней фигурку с хвостиком. А потом читают заклинание и джинн приходит. Госпожа Фатима рассказывала, что у них джинны и дворцы строят, и людей по воздуху носят, и клады добывают. Только я ни одного построенного джинном дворца не видела, – честно сказала Жаккетта. – Они, наверное, в Багдаде их строят. А я дальше Триполи не была. – Неужели вы, дорогая госпожа Нарджис, за годы пребывания там не научились вызывать джиннов? – улыбнулся благодетель. – Я пыталась, – простодушно созналась Жаккетта. – Лампу чуть до дыр не протерла. Но мусульманские джинны христианам не показываются. – А ваш господин верил в джиннов? – Шейх? – переспросила Жаккетта. Благодетель кивнул. – Шейх верил в свой шамшир. У него и прозвище было: Обладатель Двух Мечей. Господин маркиз, а если наш рыцарь и арабский воин столкнутся, кто победит? Благодетель даже растерялся от такого неожиданного вопроса. – А почему вы спрашиваете, милая госпожа Нарджис? – Не знаю… – развела ладошки Жаккетта. – Просто вспомнила, как на моих глазах Господин одним взмахом снес человеку голову, словно дыню пополам разрубил. – И я не знаю, – признался благодетель. – Все решает каждый отдельный поединок. Ведь смешно сравнивать, к примеру, благородного рыцаря и простого лучника. Но при определенных обстоятельствах конница бессильна против этого оружия простонародья, как случилось при Креси. А вы, госпожа Нарджис, раз уж разговор у нас зашел об оружии, какое считаете самым сильным? – Подлость и предательство, – не задумываясь, сказала Жаккетта. – Вспомните ассасинов. – Я не устаю вам поражаться… – заметил благодетель. – Я и сама себе поражаюсь! – засмеялась Жаккетта. – Так что же я должен вспомнить? |