Онлайн книга «Пикантное пари»
На глаза Софии навернулись слезы, и она быстро заморгала, отгоняя их. – Я не леди, майор. Вы этого до сих пор не поняли? Разве леди может напиться допьяна? Разве леди посещает петушиные бои? Разве леди сидит в тюрьме и пьет бренди прямо из бутылки? – Да, она все это делает, если она – это вы. Она вдруг почувствовала, что не может больше на него смотреть. Не может больше смотреть ему в лицо, видеть его искреннее выражение, зная, что он желает Софию, которой не существует. Она уничтожила ту холодную разумную женщину. София поднялась на ноги и принялась мерить короткими шагами крошечную комнатку. – Вы говорите ерунду. – Тогда мы прекрасная пара. Вы делаете то же самое. Обернувшись, София уставилась на него, по привычке выпрямив спину. Она устала, и от выпитого бренди у нее довольно-таки сильно плыло перед глазами, но она не желала садиться. Единственным местом, где она могла сидеть, была кровать. Рядом с Энтони. Но этого делать она не собиралась. Он производил на ее чувства странное воздействие. При том, что он проявлял невероятное упрямство и невиданную властность, она в его присутствии переставала все это замечать. Все, о чем она могла думать, как чудесно оказаться в его объятиях, ощущать, как его руки прикасаются к ней. Он подался вперед, как будто бы для того, чтобы обнять ее так, как она воображала. – София… – промолвил он. – Пойду отнесу поднос на лестницу, – вдруг сбивчиво заговорила она. – Незачем приманивать сюда крыс остатками сыра. Сказав это, она схватила поднос, взяла в руку свечу и умчалась. Все дело заняло у нее считанные секунды, но она задержалась на верхней площадке лестницы значительно дольше. Барон оставил здесь другой поднос, на этот раз с плошкой воды и полотенцем. Она осмотрела все это, тем временем размышляя и пытаясь разобраться в своих противоречивых чувствах. Для нее это было крайне нехарактерно. С тех пор, как в ее жизни появился майор, она безрассудно бросалась из одной скандальной истории в другую. Ее саму пугало то, какой безумной она стала. То, что начиналось простым символическим ритуалом, закончилось в тюрьме. Тем не менее она ни о чем не жалела. Впервые в жизни она ощущала себя живой. Рядом с майором все, что она видела, становилось ярче, ее жизнь становилась полнокровнее. Да что там, даже их споры были такими страстными! Наверное, это и было отгадкой. Страсть. Кому бы пришло в голову связывать это слово с Софией Ратберн, Снежной Королевой? Безусловно, не ее знакомым пэрам в Лондоне. Только майору Вайклиффу. Но она слишком хорошо знала, что страсть – чувство глупое. Она не поддастся ему и не бросится очертя голову к отчаянию и крушению надежд, как ее мать. Она сохранит ясность ума и хладнокровие, сосредоточившись лишь на самом главном. Только так она может уцелеть в эту ночь. Что касается утра, то она об этом будет думать, когда оно наступит. Придя к этому заключению, она решительно вернулась в комнатку священника. – Нашла это наверху лестницы, – спокойно сказала она, показывая майору новый поднос. – Барон не забыл о нас. Теперь вы можете промыть свои раны. Энтони не шелохнулся. Он продолжал сидеть, откинувшись на кровати, с вытянутой на тюфяке ногой. – Правда, майор, некоторые ваши раны довольно глубок их нужно промыть. Он кивнул, но в его глазах она заметила что-то странное. – У вас невозмутимый вид, София. – Смиренный, лучше будет сказать, – уточнила она, ставя поднос на пол у кровати. Она снова вставила свечу в канделябр. – Я не могу изменить то, что будет завтра. Могу лишь решить принять это с достоинством. Вы снова стали Снежной Королевой, которая ничего не чувствует, и ничто ее не трогает в каждодневной жизни. София вздрогнула, хотя именно так она и назвала себя буквально только что. – Я сдержанна, майор, и… – Мертвы? Она взглянула на него, сощурившись от злости. – Вы пытаетесь втравить меня в спор. – Я пытаюсь пробить вашу сдержанность, София. Вы не сможете отгородиться от меня ледяным панцирем. Я доберусь до вас так или иначе. Она глядела на него, стараясь сохранять спокойствие и отстраненность, но внутренне она трепетала. София очень боялась, что он прав. Она никогда не будет к нему равнодушна, как бы ни старалась. И сама эта мысль приводила ее в ужас, хотя она и не могла бы сказать почему. – Ваши раны, майор, – сказала она отчужденно. – О них нужно позаботиться. – Конечно, – согласился он, кивая. Наклоняясь вперед к плошке с водой, он громко застонал. – Может, вы бы помогли мне в этом? Что-то нога разболелась сегодня, – попросил он, с трудом ворочаясь. – Разумеется, – сказала она, не в состоянии отказать ему в помощи. Он шумно вздохнул, откидываясь на спину, и София с тревогой подумала о том, что сырость подвала, возможно, плохо сказывается на состоянии его ноги. – Может, я позову барона? Если ваша нога… – Меня не пугает перспектива провести ночь в винном погребе, – сказал он твердым решительным тоном, но София не уступала. – Правда, майор, глупо из-за гордости рисковать здоровьем. Гордость не ослабит вашу боль. Гордость не излечит вашу ногу, не предотвратит лихорадку. Сказать по правде, я считаю, что гордость – самое бесполезное из всех чувств. – Правда? Он открыл глаза, и Софию пронзил его острый взгляд. Она поняла, на что он намекает. Он считает, что именно ее гордость не дает ей пойти с ним под венец. Она должна избавить его от этого заблуждения. – К моему решению оставаться незамужней моя гордость не имеет никакого отношения. – Тогда, вероятно, упрямство заставляет вас стоять на своем без всяких разумных причин? – Вам невозможно противиться, майор. Только бездушное существо устоит перед вами. Однако, уже говоря это, София замялась, неприятно осознавая, что его замечание, возможно, справедливо. Она столько времени посвятила борьбе с майором, что даже не подумала о себе или о своем будущем. В конце концов она оказалась с ним в тюрьме, и ее репутация, несомненно, будет запятнана. – Давайте я позабочусь о ваших ранах, – сказала она, прогоняя эти мысли прочь. Он снова кивнул и принялся стягивать рубашку. София испуганно отшатнулась, глядя на изодранную и окровавленную белую льняную ткань, затем еще с минуту она смотрела на открывшуюся золотистую кожу и бугристые мышцы под ней. – Что вы делаете? – взвизгнула она. Он замер в позе, во всей красе, демонстрирующей его великолепную мускулатуру, что привело ее в совершенное замешательство. Она не замечала его улыбки, пока он не начал говорить. |