Онлайн книга «Моя жена Любовь Орлова. Переписка на лезвии ножа»
С. ЭЙЗЕНШТЕЙН – Г. АЛЕКСАНДРОВУ (1940 г.) Frei cher ami [250] . Примите мои самые горячие извинения в том случае, если я огорчил Вас вчера. Поверьте, при нежной моей любви к Вам, мне было бы очень неприятно предполагать, что Вы на меня обиделись. Но поставьте себя на мгновение в мое положение. Допустим, что Вы хотели показать мне впервые «Помещение № 1» на Калужской, и до Вас доходят сведения, что туда забрался Иван Пырьев, скажем, выкинул 5/6 обстановки, а взамен оставшейся 1/6 насрал по всем комнатам. Неужели же прежде, чем повести меня в эту обстановку, Вы не проверили бы размеры катастрофы? Достигнутое превзошло все самые пылкие предположения – впечатление такое, что в картину срало не меньше ста слонов – до такой степени страшен контратип и чудовищен кретинизм тех, кто монтировал мой материал. Материал не только изгажен, но и так испошлен, как могут испошлить кретины-монтажеры. Поверьте, мне очень тяжело – 14 лет труда и 10 лет травмы – и не усугубляйте еще это Вашим недружелюбием. Забудьте вчерашний вечер, как я пытаюсь забыть то, что могло быть частью моей картины и превратилось в труху. Надеюсь повидать Вас. Вечером буду звонить в 7–8 и смогу заехать к Вам». Г. АЛЕКСАНДРОВ – И. ДУНАЕВСКОМУ 8 мая 1941 г. Дорогой, уважаемый (черт бы Вас побрал!) Маэстро! Вы совершенно забросили Москву и не удостоили своим приездом даже тот знаменательный момент, когда мы получили дипломы Сталинских лауреатов [251] . Но все бы это ничего, если бы мне не надо было поговорить с Вами о следующей картине «Звезда экрана» («Весна». – Ю. С.). Дела со сценарием двигаются очень хорошо. Есть уже полная ясность об основной песне. Несмотря на Ваши замечательные высказывания на Сессии Верховного Совета, в газетах и журналах о массовой песне [252] , песня для нашей картины нужна очень камерная, так сказать, песня индивидуального пользования. Картина эта будет необычайно интересна, такова должна быть и музыка. Кроме того, мне нужно с Вами встретиться и потому, что мне посчастливилось быть и в гостях у Политбюро и говорить с товарищами Сталиным, Молотовым и Ждановым по вопросам нашего искусства. На днях у нас будет официальное совещание по киновопросам [253] . Очень прошу Вас телеграфировать мне, будете ли Вы до 15-го в Москве или нет. Если нет, может, мне удастся приехать на один день в Ленинград. Мельком слышал о Ваших успехах с ансамблем пионеров [254] и с опереттой [255] , с которыми я вас сердечно поздравляю. Целую Вас и, помимо всяких дел, хочу видеть просто. Ваш Гриша. Г. АЛЕКСАНДРОВ – ХУДСОВЕТУ «МОСФИЛЬМА» Отзыв о сценарии «Смелых дел мастер». В таком виде пускать нельзя. Трудовые моменты людей, окружающие действия Рыбкина, отсутствуют. А перед нами поставлена ясная и определенная задача показывать в наших фильмах трудовой ритм (хотя бы на фоне страны, борющейся за повышение производительности труда) и новую трудовую дисциплину. Считаю необходимым доработать сценарий, исходя из задач, поставленных перед советским киноискусством на совещании в ЦК ВКП(б). Насытить атмосферу фильма трудовым ритмом упорного труда, который характерен для нашего времени. Рига, Кемери 26 мая 1941 года [256] . Г. АЛЕКСАНДРОВ – Л. СВЕРДЛИНУ [257] Алма-Ата, 15 марта 1942 г. Дорогой Лев! Жизнь – это фонтан! Поэтому, как вам известно, я уже худрук Бакинской киностудии. Но, кроме того, я подготовил очень интересный сценарий – «Голубая звезда» [258] . В этой картине имею вас в виду на героя – главную мужскую роль – советника нашего полпреда в Иране. Сценарий очень интересен, как и роль. Скоро пришлю для ознакомления. Работать начнем в мае с. г. Напишите мне ваши намерения: сможете ли работать с нами. Фильм будет снимать Бакинская студия. Я буду в Алма-Ате еще дней 20. Жду от вас ответ. Сердечный привет от Любови Петровны. Н. КИВА [259] – Г. АЛЕКСАНДРОВУ Уважаемый Григорий Васильевич! Несколько дней назад М. И. Ромм направил в Ваш адрес телеграмму о нецелесообразности запуска в производство короткометражек «Бахтияр» и «Советский богатырь». |