Онлайн книга «Со всей дури!»
|
– Товарищ генерал, подъем! – А? Что? – Вставай, муж, а то жена сейчас сдохнет с голоду! – А давай в номер все закажем! – Нет! Там солнце, Ваня! Питер в солнечный день! Это сказка! Вставай, лежебока! – Нет, иди ко мне! – Даже не подумаю! Вставай! – Ты изуверка! Тиранша! – Да, я такая! Я хочу есть и гулять! – Ох, грехи наши тяжкие! – Единственная поблажка, которую я могу тебе сделать, – разрешаю не бриться. Он посмотрел на меня с искренним изумлением. – Нет, моя дорогая! Я всегда бреюсь, иначе чувствую себя неопрятным. Это не обсуждается! – И в отпуске? – Всегда! – Поняла! И мне это нравится. А ведь мне все в нем нравится. Но так ведь не бывает. Должны быть какие-то недостатки. Но какими они будут? Через десять минут он был готов. Я никогда еще не видела его в джинсах. Тонкий шерстяной пуловер светло-синего цвета так красиво облегал его фигуру. Я в который раз залюбовалась им. Мы спустились в ресторан. Все было роскошно и очень вкусно. – Как хорошо, что я бросил курить, – вдруг заявил он. – Ты курил? – Еще как! Но пять лет назад бросил. А теперь рад! Раньше сидел бы здесь и мучился, что за кофе без сигареты… Мне пришла эсэмэска. От Пашки. «Поздравляю с законным браком! Но это нечестно! Настоящие индейцы так не поступают!» – Что там? – Пашка поздравляет! – Можно взглянуть? – Конечно! – Что-то я не понял насчет индейцев? – Это из одной старой песенки. У нас с Пашкой это что-то вроде пароля или девиза. – Скажи… я тут не должен ревновать? – Ревновать? К Пашке? Ты с ума сошел! Это просто бред! – взвилась я. – Ну все, все. Сморозил глупость. Скажи, а ты с сестрой помирилась? – Нет. Но мама попробует с ней поговорить. Евгения Петровна позвонила старшей дочери. – Ксюня, ты сейчас не занята? – А в чем дело? – не слишком радостно спросила Ксения Владимировна. – Надо бы нам повидаться, я тут привезла тебе чудесные гранатовые сережки. – Спасибо, конечно, но ты же будешь требовать, чтобы я простила Ладку, а я не могу! – Ну, во-первых, я ничего требовать не собираюсь, но вы же всегда были такими дружными сестрами, это просто абсурд. Твоя любимая младшая сестра вышла замуж, она счастлива, а ты и знать об этом не хочешь! – Да! Я не желаю об этом знать! Это, наконец, даже неприлично – выскакивать замуж меньше чем через полгода… – Ксюня, побойся Бога! Ты же знаешь все обстоятельства. Могла бы порадоваться за сестру… – Не хочу я за нее радоваться! У меня у самой в жизни радости не осталось. А я не мать Тереза! – Позволь, почему это у тебя радости в жизни не осталось? А сын? У тебя чудесный сын! И муж хороший! И мать еще жива и более или менее здорова. Есть хорошая работа, копейки считать тебе не нужно. Что за повод для уныния? Уныние – тяжкий грех, между прочим! – рассердилась Евгения Петровна. – Ах, мама, ты ничего не понимаешь! – Боюсь, я понимаю слишком многое. Я никогда не поверю, что ты так озлобилась на весь мир из-за того, что твой сын не женился на зачем-то нужной тебе девчонке. За этим кроется что-то другое… – Ничего не кроется, это всё выдумки нашего домашнего душеведа. А что касается мужа, то он… он явно смотрит на сторону, сын вообще от рук отбился… Мне впору в петлю лезть, а ты хочешь, чтобы я радовалась за эту… – Знаешь, я бы еще могла понять, если бы Ладошка у тебя мужика отбила, но так… Больше всего это похоже на истерику климактерички! Сходи к врачу, пусть выпишет тебе успокоительное! – Мама, как ты можешь! – Могу! Я дам тебе один совет. Заведи себе молодого любовника, очень помогает в таких случаях. – Мама! О чем ты говоришь! Я замужняя женщина! – Значит, почаще спи с мужем! – Он давно не спит со мной… – еле слышно проговорила Ксения Владимировна. – И слава Богу! Я люблю совсем другого человека. – А он тебя любит? – Мне кажется, да, но… – Ну вот что, детка, приезжай сейчас ко мне, мы поговорим, ты все мне расскажешь, кому и рассказать, если не маме, правда? – Да? Но ты обещаешь не рассказывать об этом Ладке? – Обещаю, тем более что ей сейчас ни до кого. – Нет, мама, я не поеду. – Ну, хочешь, я к тебе приеду или посидим в каком-нибудь кафе? – Нет. Я не хочу. Людям всегда интересно раскорябывать чужие болячки. А потом идут разговоры и… – Чужие? – ахнула Евгения Петровна. – Твои болячки для меня чужие? Ты больна, моя девочка, в твоем возрасте такое бывает, но с этим нужно бороться! – При чем тут мой возраст? – не своим голосом заорала Ксения Владимировна. – И у меня нет никакого климакса! Мне всего сорок шесть! И вообще, у тебя есть вторая дочь, она молодая, вышла замуж за душку-военного, вот и радуйся, а меня оставь в покое! И она швырнула трубку. Евгения Петровна попыталась перезвонить дочери, но та не брала трубку. И по мобильному тоже не отвечала. Состояние старшей дочери не на шутку встревожило Евгению Петровну. Она растерялась. И позвонила зятю. – Сережа, я сейчас говорила с Ксюшей… – И вам показалось, что ей пора в дурку? – раздраженно бросил в ответ зять. – Так я с вами полностью согласен. Жить в доме стало немыслимо! Хотел сказать – попробуйте на нее повлиять, но понимаю, что именно это вы и пытались сделать. – Да, но… – Евгения Петровна, я к вам прекрасно отношусь, с вами у нас никаких недоразумений никогда не было… Можно я через полчасика к вам заеду? Не по телефону же это обсуждать. Простите меня за хамское начало разговора. – Конечно, приезжай! Господи, как мне сейчас не хватает Ладошки… Но хоть она там счастлива! Погода для этого времени года в Питере была просто сказочной. Мы бродили по городу, шли куда глаза глядят. Говорили, молчали, опять говорили… – Вань, я замерзла! Пошли кофе выпьем, согреемся? – С радостью! Мы зашли в первое попавшееся кафе. – Я хочу айриш! – А что это такое? – Ты никогда не пил айриш? |