Онлайн книга «Золотая лихорадка»
— Просто постарела. — Мики снова раскрыла зонт. — А я женюсь, мама! — закричал Коки. Мики зажала руками уши и повернулась к подростку. — Я тебе скажу, как зовут мою невесту. Это Тихиро. Мики загородилась от Коки зонтом и посмотрела в глаза стоявшему перед скамьёй подростку: — Кто это — Тихиро? — Да она наша хорошая знакомая! — Это шутка? Про свадьбу? — Послушай, Кадзуки, а какая у Тихиро фамилия? — Коки стоял на скамейке и заглядывал подростку в лицо поверх зонта. — Я не знаю. — Не ври, Кадзуки! — Если дедушка Сада её удочерил, то, наверно, Наката. Но я не знаю, приёмная дочь она ему или нет. — Наката, мама, Наката Тихиро! — Коки сел на скамью и расхохотался, потом закрыл рот, затаил дыхание — и опять засмеялся. — Коки ведь не может жениться! Ты понимаешь? К тому же в женитьбе нет ничего хорошего, поэтому не надо об этом даже думать, и не говори об этом больше. Понятно? — Но мама же была замужем! — надулся Коки. — Ничего хорошего не видела, потому и покончила с этим. Мама ведь в разводе! — Но ты же родила и меня, и Кадзуки, и Михо! — Коки заулыбался, словно даруя прощение. Мики перевела взгляд на кошку, лежащую на животе у бездомного. Уж лучше было бы не рожать, ведь как ни говори, а раскаивалась она теперь именно в том, что произвела на свет клубок несчастий. Пусть не Коки, но остальные двое, вероятно, тоже нарожают в будущем несчастных детей. Как бы ни крепла её вера, а исполненное скверны ремесло семьи Юминага никуда не девалось, и для тех, в ком течёт дурная кровь, во веки веков не будет даже такого покоя, как у этого бездомного. — Детей рожать нельзя. Это сущий ад. — С её губ соскользнули слова, которых она не собиралась произносить. — И меня не надо было рожать? — Голос Коки дрожал, как тонкая струна. — Нет, не то… — Мики хотела поскорее сменить тему, но ничего не сумела придумать, и ей оставалось лишь медленно и тщательно складывать свой зонт. — А я женюсь, и Тихиро родит мне ребёнка. — Нельзя! Я же о том и говорю, что нельзя этого делать! — закричала Мики и в тот же миг пожалела. Помешалась она, что ли? Накричала на ребёнка, который высказал всего лишь сумасбродное желание… — Что плохого в том, что Коки женится? У тебя нет права так говорить! Извинись перед Коки! — возмущался подросток, отчего Коки закрыл уши руками. Чёрная кошка спрыгнула с живота бездомного, потянулась, выставив передние лапки, и зашагала. Бездомный сел на своей скамейке, посмотрел по сторонам, и взгляд его остановился на кошке, которая двигалась к фонтанчику для питья. Тут он извлёк из портфеля мешочек с вяленой рыбой и закричал вслед своему питомцу: — Куро, Куро, Куро! «Зачем люди держат кошек — даже этот бездомный, покинувший свою семью, кров, место службы? — думал рассеянно подросток. — Вот что, он заведёт дома кошку и собаку, сразу станет веселей, и Коки наверняка обрадуется». — Прости меня, мама виновата! Коки, мама устала — пора идти. — Осторожнее, пожалуйста, нельзя так много работать, от утомления на работе бывают случаи со смертельным исходом, — заявил Коки. — Почему не отдохнуть у нас дома? А потом уж и вернёшься… Его ведь нет! — сказал подросток примирительно. — А что с ним? — Я думаю, что он в Корее. — Подросток украдкой посмотрел на выражение лица Коки. — Как долго его нет! Но я, разумеется, не могу ступить на порог этого дома. — Па-па про-пал без вес-ти, боль-ше он не вер-нет-ся, — произнёс Коки, глядя на подростка. — Это ещё что значит? — С тех пор как он в Корее, от него нет никаких известий, — без запинки ответил подросток. — Мама, ты же тоже пропала без вести. А сейчас уже можно тебе вернуться. — Коки положил руку на плечо матери. — Пропал без вести? Невозможно представить, чтобы господин Юминага пропал. О чём речь? — Мики положила на скамью раскрытый зонтик и подозрительно взглянула в лицо подростка. — Если ты меня спрашиваешь, то я ничего не знаю. Бездомный мужчина вернулся и лёг на спину на свою скамью. Посадив на живот кошку, он стал её кормить вяленой рыбой. — Семью Юминага одолели злые бесы, — бессильно уронила Мики себе под ноги. — Ну, это меня не беспокоит. Я попросил сегодня встретиться, потому что у меня просьба. Пока его нет, я должен исполнять обязанности директора компании. Ты ведь это признаёшь, верно? — Не смей! Кадзуки, я больше не стану говорить ничего, что тебе неприятно, но только не делай этого! Не ходи в это место, где с утра до ночи прыгают шарики! — Но я должен! — Голос подростка исказился от боли. — Не смей! — Окрик ударил его, точно пощёчина. — Но как тогда мы будем жить? Я должен это делать ради брата Коки и сестры Михо. Тебе же ничем не придётся заниматься! Просто, когда это потребуется, признать, что директором фирмы являюсь я, только и всего! Ты, может, не в курсе дела, но на свете существуют законы. — Ты говоришь про законы этого мира? Истинные законы не здесь, а совсем в другом месте. Ни о чём не надо беспокоиться. Ведь все мы в божественной длани Будды! — А с Коки что будет? — Вот это ты верно сказал. Послушай меня! Всю оставшуюся жизнь он будет на твоём попечении. А если ты его бросишь, то это будет твой конец. Считай, что это твоя единственная добродетель, и всю жизнь заботься о нём. Ясно? Ты понял меня. — Мики поднялась со скамьи и, повернувшись к Коки, молитвенно сложила руки. После этого Мики взяла свой зонт и побрела прочь, совсем не так, как стремительно шла на эту встречу, а неуверенной походкой и очень медленно, точно обрывая нити, связывающие её с улыбающимся и машущим рукой Коки. Раздался пронзительный крик. Когда они вышли из парка, то увидели женщину, которая стояла лицом к реке, навалившись на перила моста Оота, это она несколько недель назад кричала, чтобы ей вернули сумочку. Она опять что-то говорила, но подросток не смог разобрать что именно. — Думать, но не делать — всё равно что не думать. В небе танцует лишь ветер, а девчонок, которые этого не понимают, не любят, — растолковал Коки. — Пошли домой. — Подросток схватил Коки за руку и потянул. — Она говорит, что все — в детской коляске… — Верните дневник! Дневник! Верните мой дневник, пожалуйста! — закричала вдруг женщина. Закат проливал тусклый оранжевый свет на чёрную поверхность воды. — Кадзуки, дневник! Купи ей дневник! А то она бросится в воду. |