Онлайн книга «Сиятельный»
– Ключи? – протянул я руку. – Эту дверь никогда на запирают, только входную! – Тогда за мной! – скомандовал я и первым выскочил в коридор. Враз стало нестерпимо жарко и душно, воздух провалился в легкие раскаленным песком, огонь лизнул ноги, показалось, будто очутился в плавильной печи. Приходилось брести вслепую, натыкаясь на стены и друг друга, но без мокрых штор жгучее пламя в один миг выжгло бы глаза и прожарило до костей. Налетев на неожиданное препятствие, я поначалу обмер от ужаса, потом опомнился, распахнул дверь и вывалился на площадку черного хода; Исаак Левинсон вывалился следом, сорвал с себя дымящуюся ткань и бухнулся на колени в надсадном приступе кашля. Пожар хоть и остался с той стороны двери, но снизу уже валили клубы дыма, и дышать здесь было просто нечем. Рукоятью пистолета я рассадил узенькое окошко; мы приникли к нему, отдышались и банкир потянул меня к лестнице. – Нам туда! Но с первого этажа веяло столь лютым жаром, что мне сразу стало ясно: соваться вниз равносильно самоубийству. – Прыгаем! – скомандовал я и распахнул осыпавшуюся осколками раму. – Расшибемся! – встревожился Исаак. Я не стал слушать его, влез на подоконник и посмотрел вниз. Потолки в особняке были и в самом деле высоченными, но риск переломать ноги пугал куда меньше, нежели перспектива поджариться заживо. Так я иудею и заявил, потом ухватился за откос и свесился наружу. А только разжал пальцы – и земля неожиданно быстро и резко ударилась в подошвы. Стены домов, забор и клочок неба крутнулись перед глазами, я растянулся на гравии, но сразу выхватил пистолет. Никого. – Прыгайте! – крикнул тогда товарищу по несчастью и побежал к двери черного хода, из-за которой доносились приглушенные крики о помощи. Исаак выбрался из окна, повис и грузно рухнул вниз, а я изо всех сил шибанул дверь, не добился успеха и дернул ее на себя, но вновь безрезультатно. – Виконт, ключи! Левинсон швырнул мне связку, я перехватил ее в воздухе, подобрал нужный ключ и отомкнул замок. На улицу вместе с клубами едкого дыма вывалился скребшийся с той стороны Аарон Малк; пришлось отпихнуть его в сторону, освобождая проход. – Позаботьтесь о нем! – крикнул я банкиру и несколько раз глубоко вздохнул, вентилируя легкие, но прежде чем ступил в горящий особняк, шипение ранцевого огнемета враз перекрыло вопли звавших на помощь людей. Прикрыв лицо рукой, я сунулся за угол и через затянувшую вестибюль пелену огня заметил серебристый отблеск обшитого алюминиевой фольгой плаща. Поджигатель уже спешил на выход, и все же я вскинул «Рот-Штейр» и послал ему вдогонку пару пуль. Попадания пришлись в один из объемных баллонов за спиной, и в тот же миг человек исчез в огненном всполохе, а меня самого ударная волна подкинула в воздух и просто вышвырнула наружу… Очнулся от хлесткой пощечины. Банкир и его помощник оттащили меня подальше от горящего особняка, прислонили к забору и привели в чувство единственным доступным им сейчас способом. В голове так и зазвенело. – О черт… – пробормотал я, стискивая ладонями виски. – Вы в порядке? – склонился ко мне Левинсон. Я промычал в подтверждение, и банкир распорядился: – Аарон, собери людей. Малк убежал за помощью, а я поднялся с земли, доковылял до оброненного «Рот-Штейра» и убрал пистолет в кобуру. Затем протер от сажи очки, вернулся к банкиру и уселся рядом. Огонь добрался до крыши, черепица местами провалилась, и хоть вскоре огнеборцы затащили с улицы пожарный рукав, они старались не столько сбить пламя, сколько не дать ему перекинуться на соседние строения, благо, день был безветренный. – Они за это ответят, – произнес вдруг Левинсон. – Кто бы это ни сотворил, они за это ответят… Дрожащей рукой я достал из кармана жестянку с леденцами, отправил в рот мятную конфету и многозначительно заметил: – Ключевое слово здесь «кто». – Что вы имеете в виду, Леопольд? – удивился банкир. Я пожал плечами, собираясь с мыслями, потом честно признал: – Вовсе не уверен, что сыщики возьмут след. – Почему нет? – удивился иудей. – Вы видели оружие налетчиков? – хмыкнул я и начал перечислять: – Огнемет, гатлинг, ручная мортира! Броневик тот же! Не всякое армейское подразделение так оснащено! Исаак Левинсон смерил меня внимательным взглядом и уточнил: – Думаете, не найдут? – Я знаю своих коллег, – усмехнулся я. – Вы ведь слышали о подкопе под ваш банк, кого-нибудь по этому делу задержали? Нет? То-то и оно. Банкир достал мятый носовой платок и принялся вытирать перепачканное копотью лицо. – А вы? – осторожно спросил он некоторое время спустя. – Вы, господин Орсо, сумеете их отыскать? – Возможно, – ответил я столь же осторожно. – Так сделайте это! – потребовал Левинсон, помолчал и добавил: – Найдите их и убейте. За деньгами дело не станет. Я в ответ на это предложение только покачал головой: – Исаак, мы живем в эпоху разделения труда. Я готов взяться за поиски налетчиков, об остальном вам придется позаботиться самому. Иудей несколько раз кивнул, обдумывая мои слова, потом спросил: – Пятьсот франков аванса вас устроит? – Более чем, – ответил я, не став набивать себе цену. – Более чем… Через полчаса я стоял на краю моста Эйлера, задумчиво потирал подбородок и смотрел в мутные воды Ярдена. Совесть каленым железом жег аванс – пять новеньких стофранковых банкнот, которые всякий порядочный человек на моем месте вернул бы банкиру без всякого промедления. Я всегда полагал себя человеком в высшей степени порядочным, поэтому и стоял сейчас в глубокой задумчивости на самом краю моста, тер подбородок и смотрел вниз. Не было нужды даже перегибаться через ограду – ее снес уходящий от погони броневик. Снес, рухнул вниз и камнем ушел на дно. По сообщениям очевидцев – не выплыл никто. Ну и как в таких условиях отрабатывать гонорар? Пока стоял, бездумно пялясь на реку, к пролому в ограждении подкатил полицейский экипаж. Рядом с кучером на козлах сидел рыжеусый желтоглазый сыщик с нашивками детектива-сержанта. Я предположил, что приехал дознаватель, но тут распахнулась дверца и наружу выбрался глава сыскной полиции Морис Ле Брен собственной персоной. Более того – компанию ему составил Бастиан Моран! На полицейского инспектора он в своем плаще с небрежно повязанным вокруг шеи белым кашне нисколько не походил, но пугала его подчеркнутая невозмутимостью куда сильнее, нежели красная от гнева бульдожья физиономия Ле Брена. |