Онлайн книга «Сиятельный»
– Лео! – повысила голос девушка. – Что это было? – Ночной кошмар, – ответил я, застегивая пуговицы сорочки. – С каких это пор твои кошмары отвешивают мне шлепки? – нахмурилась Елизавета-Мария, но сразу улыбнулась: – Лео, неужели это твое тайное желание? – Скорее, твой тайный страх. – Вздор! Можешь шлепать меня сколько вздумается, если пожелаешь! – Не это, – досадливо мотнул я головой, – тебя страшит потеря контроля. Подумай об этом на досуге. И запирай ящики с вином, в доме завелись вредители. Елизавета-Мария смерила меня оценивающим взглядом, но ничего не сказала, лишь распахнула окно, стремясь выветрить запах застарелого перегара. – Зачем ты понадобился на работе в такую рань? – спросила девушка, выглянув на улицу. И в самом деле: еще только-только светало, багряный шар солнца лишь самым краешком выглядывал из туманной пелены на горизонте. Часов пять-шесть, не больше. Посмотрел на хронометр – так и есть. – Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, – пробормотал я, нисколько не сомневаясь, что вызов связан с обнаруженным мной вчера убежищем грабителей. Либо сыщикам удалось выйти на след налетчиков и понадобилось уточнить показания, либо старший инспектор Моран решил намылить мне шею за самодеятельность. В то, что руководство воспылало желанием вынести благодарность, не верилось совершенно. – Позволь! – Елизавета-Мария поправила небрежно повязанный шейный платок, затем мило улыбнулась и предупредила: – Держи свои страхи при себе, Лео. Иначе поотрываю им руки! – Сначала поймай, – хмыкнул я, заменил стреляный патрон в кассете «Цербера» новым и убрал пистолет в боковой карман пиджака. Затем выдвинул нижний ящик комода и достал оттуда замотанный в полотенце «Рот-Штейр», свой собственный, не табельный. Заколебался на миг, брать ли его с собой, но вспомнил о китайцах и решил, что лишний ствол точно не помешает. Но вообще – чем раньше навещу господина Чана и уверю старого выжигу, что в скором времени долги будут возвращены, тем мне же лучше. Заодно напомню, что некоторая расплывчатость формулировок заключенного нами соглашения не позволяет ему в одностороннем порядке настаивать на немедленном возврате всей суммы долга и стоит проявить терпение. Думаю, мы придем к соглашению. Если я чему-то за свою жизнь и научился, так это находить общий язык с ростовщиками. В прихожей я прихватил котелок, вышел под хмурое-хмурое небо, сплошь затянутое облаками, и привычным движением нацепил на нос темные очки. Затем отпер калитку, шагнул на улицу и замер как вкопанный под прицелом сразу трех автоматических карабинов Мадсена – Бьярнова. – Руки за голову! – скомандовал рыжеусый детектив-сержант, тот самый, что вручил мне вчера протоколы расследования. – На колени! Иногда требуется выполнять распоряжения без промедления и лишних вопросов. Просто сделать то, что велят, и уже потом пытаться прояснить ситуацию. И сейчас был именно такой случай. Когда пальцы трех констеблей дрожат на спусковых крючках, не стоит качать права и требовать объяснений; у кого-нибудь могут просто не выдержать нервы. Поэтому я опустился на колени и положил ладони на затылок. Медленно и молча. Детектив-сержант тут же оказался за спиной, он сноровисто выкрутил мне сначала одну руку, затем другую и сковал запястья наручниками, потом начал охлопывать карманы. – Что происходит? – заикнулся было я, но сыщик лишь шикнул в ответ, ловко вытягивая из кобуры «Рот-Штейр». Стало страшно; слишком уж напряжены были констебли. Я просто чувствовал, как звенят их нервы, как чешутся руки открыть стрельбу при малейшем неповиновении. И это пугало. Пугало своей неправильностью. Какая напасть должна была приключиться, что они смотрят меня как на врага? Чушь какая-то… В этот момент из-за самоходной коляски вышел лепрекон. Почесывая шею, он отвернулся к заднему колесу броневика и принялся мочиться на него, деловито, спокойно и без всякой спешки. Но когда ближайший констебль оглянулся, коротышка уже скрылся в кустах, лишь растекалась по земле желтая лужица. – Собаки… – неуверенно нахмурился полицейский. Детектив-сержант тем временем избавил меня от ножа, «Цербера», зажигалки, бумажника и часов, затем отступил на шаг назад и скомандовал: – Подымайся, – и сразу предупредил: – Медленно! Я качнулся вперед, встал на ноги и оглянулся: – Объясните? Не тут-то было! Детектив-сержант попросту толкнул меня к броневику. Пришлось лезть в кузов с зарешеченными окошками; бронированную дверь немедленно захлопнули, лязгнул замок. Проклятье! Да что такое стряслось? Отвезли меня прямиком в Ньютон-Маркт, но выпустили из кузова не на улице и даже не в обычном гараже, а в помещении для арестантов. И ладно бы просто выпустили, так нет – под прицелом винтовок сковали ноги кандалами и соединили их стальной цепочкой с наручниками. Обычно такое проделывали только с особо опасными рецидивистами и малефиками, поэтому спина враз взмокла от пота, но справиться с паникой оказалось на удивление легко. Никто даже не попытался задержать Елизавету-Марию, а значит, о суккубе просто не знали, и что бы мне ни собирались поставить в вину, связь с инфернальным созданием не имела к этому никакого отношения. Выходит, дело не в смерти инспектора Уайта… Так успокаивал я себя, звеня кандалами, которые заставляли семенить, будто китайская наложница перед бессмертным императором. По Ньютон-Маркту меня конвоировали трое сыщиков в штатском с револьверами на изготовку и детектив-сержант, шагавший впереди. Брели мы какими-то пустыми переходами и непонятными коридорами, но когда очутились перед знакомой дверью Третьего департамента, я этому обстоятельству нисколько не удивился. Неприятным сюрпризом стал тот факт, что от кандалов меня не освободили даже в помещении для допросов. Более того – ноги дополнительно пристегнули к вмурованным в пол кольцам, наручники – к железным петлям стола. Причинами столь чрезмерных мер безопасности я интересоваться не стал. Знал уже – бесполезно. Смотреть на голые стены без окон не было никакого желания, поэтому я откинулся на высокую спинку стула и смежил веки. Беспокоившая с самого пробуждения головная боль начала понемногу отпускать, но стоило только подступить дремоте, как лязгнул дверной замок и в камеру прошел Бастиан Моран. Если старший инспектор и оказался разочарован моим безмятежным видом, то никак своего разочарования не выдал. Кинул на стол пухлую папку, уселся напротив и закурил. Я продолжал молчать. Он тоже. – Не интересует причина ареста, господин Орсо? – спросил Бастиан Моран, когда докурил сигарету до конца. |