Онлайн книга «Сиятельный»
– Не отходи от меня! – прошипел я, притягивая приятеля обратно. Мы встали спина к спине и стали напряженно вслушиваться в шум ночи. Топоток стремительной перебежки, шорох распоротой ткани, шумное дыхание. И сразу – движение на самой границе зрения, которое цепляешь лишь краешком глаза, а повернешься – никого. Луч фонаря в моей руке метался из стороны в сторону, но никак не успевал осветить кружившую вокруг тварь. Лис играл с нами. Лис развлекался. А мы? Нам пришлось принять навязанные правила игры. Страх понемногу притупился, пришло понимание, что лупара и фонарь позволяют свести преимущество оборотня на нет. Пусть только сунется… И тут с явственным щелчком перегорел фонарь. Я попытался реанимировать его, но сколько ни жал кнопку включения, ничего не добился, лишь еще сильнее запахло паленой проводкой. – Не бежать, – прошептал Рамон. – Главное – не бежать… Движение во тьме, шелест на грани слышимости, движение воздуха. Зверь был рядом. Зверю надоели игры. Ему хотелось крови. И тогда я позволил страху захлестнуть себя с головой, полностью заполонить сознание и воскресить скрытые там фобии. Я боялся зверя. Но еще больше я боялся уподобиться ему, боялся выпустить на волю все недоброе, что прятал в глубине души. Пустые фантазии? О нет, у меня было достаточно оснований опасаться этого… Я сделал глубокий вдох, закрыл глаза и хрипло рассмеялся. – Любишь игры? – негромко проскрипел чужим голосом, прокуренным и пропитым, и моментально наступила тишина. Лис почувствовал присутствие другого хищника и замер, не зная, что предпринять. Пересохшие губы неприятно натянулись на зубах, я ухватил Рамона за руку, не давая ему отступить, и продолжил: – Я тоже люблю игры! – Хриплый голос вырывался из меня с шумной одышкой, но сейчас это нисколько не мешало. – Поиграем? – предложил я Лису. – Давай поиграем в прятки! Я люблю искать. Очень люблю… Смех болью вырвался из грудной клетки, и я окончательно растворился в своих страхах; они ломотой растеклись по телу, навалились, скрутили, попытались сломать. Я выстоял, хоть и пришлось опереться на Рамона. – Можем поиграть, а можем и поговорить. Выбирай! – вновь проскрипел я чужим голосом. – Но поверь на слово: выиграть в моей игре тебе не светит, а проиграть сможешь только раз… – и хриплый смех продрал горло жестким наждаком. Не знаю, как долго я смог бы балансировать на самой грани, удерживая в узде подкравшиеся кошмары и одновременно не давая им отступить, но тут туман и тени закружились и соткались в фигуру невысокого китайца. Подвижного и гибкого, как ртуть или расплавленное золото, которым были залиты его лишенные зрачков желтые глаза. Проклятье! Да это не лис, а лиса! Лиса-оборотень! И в самом деле – из темноты выступила миниатюрная китаянка с мальчишеской фигурой, стройной, если не сказать, плоской. И мне даже думать не хотелось, что понадобилось ей в борделе. Крылья узкого носа трепетали, лиса распахнула рот, полный кривых зубов, и принюхивалась, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Она видела слабого человека, но чутье зверя, которому тварь привыкла доверять несравненно больше, твердило ей, что в игру вступил более сильный хищник. Последние годы лиса жила с опасением, что однажды на ее территорию вторгнется другой зверь, и я не преминул им воспользоваться. Вцепился в чужой страх, соединил его с собственными фобиями и одержал верх. Талант не подвел… Отпустив Рамона, я шагнул к лисе, левой рукой ухватил ее за узкую челюсть, решительным движением притянул к себе. – Это ты распотрошила иудея? – прохрипел, нависая над китаянкой. Лиса бестолково замотала головой, не в силах ответить. Страх свился в стальной силок, и оборотню и в голову не пришло пустить в ход острые когти, венчавшие пальцы рук. – Не ты… – понял я и отбросил ее в сторону. – Сгинь! – приказал я, и лиса немедленно растворилась в тенях. Туман начал понемногу рассеиваться, метрах в десяти от нас засветились желтыми огнями окна борделя. – Лео, когда ты выучился чревовещанию? – подступил ко мне Рамон, настороженно вертя головой по сторонам. В то, что опасность отступила, он не верил. – Я полон талантов, – ответил я и заставил убраться страхи в мрачные бездны собственного подсознания. Меня второй раз за день вырвало, но вместо кислого привкуса рвоты рот заполонило послевкусие жестокого похмелья. Руки и ноги задрожали, едва не упал. Было плохо и больно. Никак не отпускала мысль, что я ничем не отличаюсь от лисы, что и внутри меня прячется зверь. Бред! Это просто страх. Дурацкий страх, которому просто не следует давать волю. Я выпрямился, тряхнул головой и убрал пистолет в кобуру. Очки почему-то оказались в нагрудном кармане пиджака. Вернул их на место, затем поднял с земли перегоревший фонарь и сунул в рот сразу два мятных леденца. – Лео, ты в порядке? – спросил Рамон, которому не терпелось отсюда убраться. – Вполне, – подтвердил я, морщась от боли. – Идем! Двор мы покинули через заднюю калитку. Отпустили констеблей, не выказав им никаких претензий, и поспешили к станции подземки; Рамон уверил меня, что без труда отыщет обратный путь. Я не спорил. Усталость навалилась тяжким грузом, вновь разболелась голова. – Я одного понять не могу, Лео, – произнес крепыш, когда мы уже стояли на перроне в ожидании поезда. – Почему ты отпустил ее? Почему дал уйти? – Это не она, Рамон, – поморщился я и повертел головой из стороны в сторону под тихие щелчки позвонков. – В иудейском квартале порезвилась не она, только и всего. – С чего ты взял? Ты ведь был уверен, что это твой ростовщик натравил оборотня на банкира! – Во мне говорила предвзятость. – И все же? Я посмотрел на приятеля, тяжело вздохнул и снизошел до объяснения. – Не совпадают рост и форма челюстей. – Поясни. – Убийца из дома банкира – он высокий, возможно, даже выше меня. Длина его шагов чуть больше, чем у меня. – А если он бежал? – Нет, отпечатки смазаны не были. Длина ступней – от двадцати девяти до тридцати сантиметров, а это с учетом индекса де Парвиля дает рост убийцы… – …от двух метров или даже больше. Если только он не карлик. – Не забывай про длину шага. – Ясно, – кивнул Рамон. – Что еще? – Форма укуса, – пояснил я. – В звериной ипостаси у него чрезвычайно широкая челюсть, он запросто вырвал глотку одному из охранников. – А китаец и мельче, и укус был бы узкий, – вздохнул напарник и досадливо выругался: – Дьявол! Плакали мои денежки! |