Онлайн книга «Бессердечный»
Рамон указал на нужные ворота, велел ждать и куда-то убежал, а вернулся уже с увесистой связкой ключей. – Не волнуйся, – успокоил он меня, отпирая заржавелый амбарный замок, – этот пьянчуга не проснется, даже если у него над ухом корабельная пушка выстрелит. – Сделай в свою смену дубликат. – Обязательно. Ворота подались с жутким скрипом, нам пришлось приналечь изо всех сил, распахивая створки, а потом я загнал броневик в черное от угольной крошки нутро пакгауза, заглушил движок и обессиленно протянул напарнику руку: – Спасибо! Выручил. Рамон стиснул ладонь своей лапищей и спросил: – Награду за убийцу банкира когда стребуешь? – С утра займусь, – решил я, взглянул на часы и поправился: – Да нет, ближе к обеду уже, наверное. – Не затягивай с этим, – потребовал крепыш. – Хорошо? – Не сомневайся даже, – пообещал я, взял трость и выбрался из кабины. Совместными усилиями нам с грехом пополам удалось захлопнуть ворота склада, Рамон навесил на них замок, измазал его угольной пылью и оценивающе оглядел со всех сторон. – Сойдет, – решил он. Стоило бы снять со связки нужный ключ, но от усталости мысли путались, а глаза закрывались сами собой. Бессонная ночь и нервотрепка выжали из меня все соки, и единственное, чего сейчас по-настоящему хотелось, – это лечь в кровать и закрыть глаза. Поэтому только махнул рукой и отправился домой. Спать. Но добраться до кровати оказалось не так-то просто. С толку сбила Елизавета-Мария. Она окинула меня оценивающим взглядом и тоном, не терпящим возражений, заявила: – Чашка чаю тебе сейчас точно не повредит. Я взглянул на отражение своей бледной и осунувшейся физиономии, отвернулся от зеркала и кивнул: – Хорошо, накрывай. – Попьешь на кухне. Надеюсь, хоть это научит тебя являться домой вовремя! Выяснять отношения я не стал; просто был не в состоянии. Молча убрал на вешалку пыльную куртку, поставил трость в тубу для зонтов, затем избавился от заляпанных грязью сапог и прошел на кухню. Уселся у окна, отпил горячего сладкого чаю и бездумно уставился на сад с черными, мокрыми от дождя деревьями. – Вижу, возвращаться под утро входит у тебя в привычку! – многозначительно заметила суккуб, разжигая плиту. Я промолчал. Не хотелось ни разговаривать, ни шевелиться, и даже постель больше не манила обещанием забытья, представляясь теперь чем-то нереально далеким. Я сидел у окна и пил чай. Елизавета-Мария оставила попытки разговорить меня и поставила на огонь толстую чугунную сковороду. Налила масла, посыпала специй, и по кухне немедленно разлился аромат экзотических приправ. Пару минут спустя на раскаленный металл шлепнулся шмат мяса, но я не обратил на шипение и шкварчание ни малейшего внимания, и лишь когда девушка выставила передо мной тарелку с едва прожаренным бифштексом, выразил свое недоумение: – Не слишком плотно для завтрака, как ты считаешь? – Посмотри на себя, кожа да кости! – возразила девушка. – К тому же подозреваю, для тебя это не завтрак, а поздний ужин. – С чего ты вообще решила, что я хочу есть? – От тебя пахнет смертью, – спокойно ответила Елизавета-Мария, – а всякое убийство для человека – лишь прелюдия к сытной трапезе. Даже если это убийство себе подобного, так уж издревле повелось. – Себе подобного? – скривился я. – Сегодня мы прикончили оборотня. Жуткая была тварь. – Полагаешь, будто так сильно отличаешься от него? – не удержалась девушка от шпильки. Меня передернуло. – Отличаюсь! – резко бросил я. – Весьма и весьма. Все ясно? – Как скажешь, дорогой, – пожала плечами Елизавета-Мария и достала из ящика бутылку хереса. – Да, кстати! Красное вино продолжает пропадать. Урезонь свою белобрысую мартышку, пока я не оторвала ей руки. – В последнее время мы с лепреконом не находим общего языка, – покачал я головой. Если начистоту, вымышленный друг детства просто сводил своими выходками с ума. Я не вспоминал о наглом коротышке долгие годы и теперь никак не мог взять в толк, с какой стати он вообще выбрался из подсознания. Это пугало возможной утратой контроля над собственным даром, ведь ни один мой кошмар не задерживался в этом мире так долго, ни одна фантазия не казалась столь реальной. Елизавета-Мария была лишь личиной суккуба, а что придавало сил лепрекону? Ответа на этот вопрос у меня не было. – Этот коротышка пьет как лошадь, – пожаловалась девушка, усаживаясь напротив с бокалом крепленого вина, и придвинула ко мне тарелку с соусом. – Ешь! Я собирался отказаться, но живот вдруг подвело от голода. И хоть никогда особо не жаловал плохо прожаренное мясо – а на срезе даже выступила кровь, должен был признать, что стейк оказался очень даже ничего. Острый соус с непонятным, но удивительно тонким вкусом прекрасно его оттенял. – Слышала что-нибудь о Конвенте? – спросил я девушку, отрезая очередной кусочек мяса. – О Конвенте? – озадачилась Елизавета-Мария и пригубила херес, пытаясь скрыть замешательство. – Это идейные, – сообщила она после долгой паузы, когда уже начало казаться, что мне не дождаться ответа вовсе. – Идейные? – не понял я. – Малефик обыкновенный просто счастлив продать свою жалкую душонку в обмен на малую толику силы и прижизненное благополучие. Эти не такие, они грезят о старых временах. Они хотят их вернуть. – Вот как? – Именно так, – подтвердила девушка. – А почему ты спрашиваешь? Я только плечами пожал, не став рассказывать о последних словах умирающего оборотня. – Не связывайся с Конвентом, – предупредила Елизавета-Мария. – Они опасны, чрезвычайно опасны. Перейдешь им дорогу – они убьют тебя и сожрут душу. – Откуда вдруг такая забота о моей душе? На миг из-под личины миловидной девушки проступил истинный облик инфернального создания, и огненно-красные глаза адской твари обожгли меня неприкрытой ненавистью. – В этом случае я останусь ни с чем! – заявила суккуб. Но меня так просто было не провести. Я разбирался в страхах и мог сказать точно – суккуб боялась, и боялась за себя, не за меня. – Тебя ведь призвал из ада малефик? – прищурился я. – Он был из Конвента? – Не хочу об этом говорить. – Ты сбежала от него и он ищет тебя? А что будет, если найдет? – Тебе не удастся вывести меня из себя, Лео, – мило улыбнулась Елизавета-Мария, но я не собирался менять тему разговора. |