Онлайн книга «Восточная миссия»
|
– Вы знаете таких господ – Френдлиха и Дунка? – Конечно! Мы не раз встречались за границей. На всяких научных мероприятиях… – Опознать сможете? – Их что – убили? – Да нет же! Взяли в плен… – Ну, слава богу, слава богу! Бедный Фриц, бедный Эрвин… Ведите же меня к ним! – Легко сказать – ведите… До них – верст и верст! – Скажите, а как там, на фронте? – глаза Максименко вдруг вспыхнули неистовым огнем. – Простите, а вы кто будете? – Ассистент… – Поедемте – сами увидите-с… – А можно? – Ну, ежели вы этот ас-ас… – Ассистент… Профессор сами аппаратуру носить не смогут. А без ней они – никуда… Правда же, Гавриил Андрианович? – Так точно! – улыбнулся астроном. 22 Сцена «братания» российских и немецких ученых откровенно потешила генерала Келлера. – Эрвин! Фриц! – Гавриил!!! Френдлих и фон Дунк были немедленно освобождены из-под стражи; русские офицеры, в том числе Барбович и Богородский, немедля, по очереди принесли им свои извинения, и хотя астрономы по-прежнему очень сожалели о том, что так и не смогли стать свидетелями уникального природного явления, им хватило мужества и мудрости, чтобы оценить благородство противника и простить его. Война есть война! Немцев отправили на родину, их спаситель – Тихов – вернулся назад в Пулково, и только Максименко не покинул расположения дивизии, вымолив благословение самого Келлера. – Ваше превосходительство, разрешите мне остаться на фронте! – А что ты умеешь? – Все! – Конкретней… – Стрелять, рубить! – Для этого достаточно солдат, Никита! – Могу водить машину… – Да ну? – Точно! Могу быть наводчиком, наблюдателем… Лучших наблюдателей, чем астрономы, на свете не найти… Ну чего же вы молчите, Гавриил Андрианович, подтвердите скорее мои слова! – Это правда! – согласился Тихов. – Ладно… Пойдете вольноопределяющимся на 6-ю батарею. Там такие специалисты ох как нужны! – Спасибо, спасибо ваше превосходительство… – Действуйте! – Слушаюсь! 23 Спустя несколько дней пути Келлера и Бегильдеева снова пересеклись. В этот раз – в наступлении на Львов. К концу августа город был взят русскими войсками. Уральские и оренбургские казаки допоздна бродили узкими мощеными улочками галицийской столицы, таращась на вражеских офицеров, при всем оружии, как ни в чем не бывало, прогуливающихся под руку с эффектными дамочками в вечерних нарядах. Для русских солдат отвели австрийские казармы, просторные, светлые, с большим уютным двором. Но даже в такие роскошные апартаменты возвращаться почему-то не хотелось. Офицеров и вовсе разместили в городских гостиницах. Когда те выходили на улицу, за ними увязывались толпы еврейских мальчишек, готовых выполнить любое поручение. За один день каждый из них мог заработать 30, 40, а то и 50 копеек. О, неслыханная русская щедрость! Такая вольница продолжалась трое суток, после чего основные силы ЮЗФ были брошены на Перемышль, форты которого закрывали пути на Карпатские перевалы и Краков… Началась многомесячная осада города специально сформированной для этих целей 11-й блокадной армией, состоящей из пяти пехотных и одной (9-й) кавалерийской дивизии под общим командованием генерала Дмитрия Григорьевича Щербачева… 24 Командир 6-й батареи капитан Веверн сопровождал начальника Южного сектора обложения крепости в рекогносцировке подступов к крепости и молча восхищался красотой окружающей местности. Громадные лиственницы, ветви которых пригнулись под весом свежевыпавшего снега, крутые спуски, поросшие буковыми зарослями, аккуратные полянки, разбросанные между лесом, горные речушки по дну оврагов и ложбин. Не заметил, как оказался на краю обрыва. Прямо перед ним, как на ладони, лежала часть оборонительных сооружений противника: два форта, ряды междуфортовых укреплений, ближайшие линии укреплений полевого типа, окопы и целые поля проволочных заграждений. – Господин полковник, посмотрите, какая идеальная артиллерийская позиция, и, кроме того, мы будем находиться прямо над нашей пехотой, – это сразу придаст ей бодрости… – А как забраться сюда с пушками? – Да вы только прикажите! – Ну смотрите, Болеслав Вильгельмович. Под вашу личную ответственность… Колеса врезались в мягкую, насыщенную влагой почву и рвали дерн. Лошади темнели от пота, густой пар валил от их взлохмаченных спин и боков, с удил падала хлопьями густая белая пена… Время от времени люди срывались на помощь животным, вытаскивая вязнущие в грязи повозки, поправляя накренившиеся орудия и ящики. Наконец привал. Перекур. Минуты на две-три – не более! И – стук топоров. Упавшие невысокие деревца солдаты сразу же оттаскивают в стороны, очищая широкую просеку, покрытую свежими мелкими пеньками. По ним батарея пойдет еще выше. В лесу уклон небольшой, повозки движутся легко и свободно, только сильно страдают копыта лошадей, у многих из них на ногах уже выступила кровь… – Заморились, ребята? – смеется Болеслав Вильгельмович. – Ничего… Теперя по нашему следу, небось, дорогу проложат, – отвечает кто-то из бывалых артиллеристов. – Чего прокладывать? Она и так уже проложена: умяли пеньки-то колеса и по откосам здорово взрыта земля, накатать ее только – и дорога готова! Вскоре высота одолена. Люди роют землянки в скатах оврага. В самом овраге кроют навесы для лошадей. У края обрыва – маленький ров в кустах, над которым высятся три хвойных дерева. Местные называют их смереками. Это наблюдательный пункт командира батареи. – Огонь! Облако разрыва шрапнели 6-й батареи накрывает опушку. Веверн записывает установки, – цель № 1! Вторая шрапнель свистит прямо над головой в направлении одного из фортов, лежащих прямо на скалах. Разрыва не видно. Капитан опускает бинокль и застывает в недоумении: белое облачко висит в воздухе чуть ли не у подножия высоты, на которой стоят орудия! Вот что значит стрельба в горах: объект кажется совсем близким, а на самом деле он невероятно далеко! А ведь вольноопределяющийся Максименко предупреждал об этом… Черт! Откуда он все знает? |