Онлайн книга «Пограничник»
|
– Я тебя хотел спросить не о войне с Факториями. – Да? – Вот тут я по-настоящему удивился. – А о чём же? Бахрушев впервые посмотрел на меня с момента моего прихода и спросил: – Я слышал, ты коньяк пьёшь? – Пью, но если разговор серьёзный, то лучше всё обсудить на трезвую голову. – Что ж, похоже, ты прав. Так вот. Я хотел поговорить с тобой об Аглае. – Об Аглае?! – Да. * * * Аглая спала на лежаке в одиночной камере. Здесь было даже уютнее, чем дома в последние дни домашнего ареста. Никто не сидел рядом, не следил за каждым движением и не обыскивал. Постель была мягкой, на тумбочке стояла тарелка с приличной едой, на стене горела яркая лампочка. Ей даже принесли из дома магнитофон, обмотанный серебряной и золотой проволокой. Только Аглая его всё равно не слушала. Она лежала на кровати, и ей было абсолютно всё безразлично. Дверь в камеру с тихим лязгом открылась. Аглая безучастно повернула голову и впервые за несколько недель ощутила всплеск эмоций. По большей части, гнева. В камеру вошёл её наставник, тот, кто выковал и подарил ей браслет Профсоюза магов, – Алексей Бахрушев. – Ну, здравствуй. – Здравствуй, – хрипло ответила волшебница. – Чего тебе? – Смотри, что я принёс. На ладони Алексея лежал браслет в виде трёх переплетённых виноградных лоз, тот самый, что когда-то носила Аглая. – Убери это. Аглая смахнула его рукой, браслет отлетел в угол и громко зазвенел, ударившись о стену. – Зачем ты его принёс, что тебе надо? Я больше не состою в вашем поганом Профсоюзе. Ты меня сам оттуда выгнал. Не нужно мне ничего от тебя. Убирайся! – Я тебя не выгонял из Профсоюза. – Как же не выгонял, вы все меня предали, и бросили, и упекли в тюрьму. Надеялись, что там и сгнию, а вот не вышло. Чего ты ещё хочешь? Ты… Аглая замолкла, потому что Бахрушев сделал то, чего она никак не ожидала. Вдруг опустился на колени и, склонив голову, заговорил: – Ты спрашивала, зачем я пришёл? Потому что хотел попросить прощения. Я знаю, я твой наставник, я должен был защищать тебя и оберегать. А я тебя бросил, оставил наедине с бедами и врагами. Из-за этого всё и произошло. Я виноват, и прошлое не исправить уже. Лишь об одном я могу просить: прости меня. – Ты… ты… да при чём тут ты?! Я сама приняла решение. Я сама этого захотела. Это только моё дело! Не вмешивайся, не лезь! Это ты… ты виноват! Ненавижу! Аглая вдруг подскочила к Алексею, ударила его кулачком по груди: – Ненавижу, ненавижу! Бахрушев сначала никак не реагировал, а потом резко стиснул Аглаю в объятиях. Она сперва сопротивлялась, пытаясь вырваться, но вскоре успокоилась и разревелась у него на плече. Аглая почувствовала, как Алексей начал нежно целовать её в шею. – Прости меня, золотко, я таки виноват. От этих слов Аглае стало так тепло на душе, что она больше и не думала вырываться. Ей так захотелось любви и ласки, чьих-то нежных объятий, да и тело отозвалось на поцелуи. Вскоре тюремная одежда Аглаи полетела на пол. Алексей нежно ласкал волшебницу, не так как Лику, по-другому, но всё равно от его поцелуев Аглая таяла и уплывала куда-то на волнах блаженства. А потом девушка даже не поняла, что случилось. Алексей вдруг оказался над ней, её ножки были раздвинуты, потом лёгкий укол боли, и они соединились. Несколько движений – и Аглая достигла пика наслаждения. Как обычно в такие моменты, в помещении замерцали красные огоньки, замигала лампочка. Молодая волшебница выгнулась, закусила губу, утопая в удовольствии. Уже после всего, когда Аглая и Алексей разъединились и лежали, обнявшись, на тюремной койке, Аглая спросила: – Ты ведь сейчас опять уйдёшь, да? Она аккуратно потёрла свой лобок. Крови не было, после того как они всё сделали, её наставник прошептал несколько слов, и кровотечение остановилось. – Нет. – Что? – Аглая была не слишком сосредоточена на мыслях. Ей было хорошо. – Мы уйдём вместе. Собирайся, – сказал Бахрушев, и сам принялся натягивать штаны. – Куда мы пойдём? – Ко мне домой или на какую-нибудь квартиру. Можешь к себе вернуться. Кстати, я и встречу с отцом могу устроить, он уже вышел из комы и идёт на поправку. Через пару месяцев танцевать будет. – Ты уверен? – Аглая не верила в происходившее. – Да, уверен. Расследование по твоему делу закончено. Ты признана невиновной. Собирайся и пошли вместе. – Ну мне, наверное, браслет Профсоюза надо надеть. Магистр улыбнулася. – Если хочешь. Виктор Ахромеев – Ну ты даёшь, товарищ магистр, – я мысленно присвистнул. Алексея передёрнуло от этого обращения, а я находил какое-то садистское удовольствие в поддразнивании. – Надеюсь, ты понимаешь, что это значит? – спросил я. – Аглаю всегда будут считать связанной с эгрегором и во всём подозревать. – Да, понимаю. – Я даже не спрашиваю тебя, почему ты именно меня попросил помочь разобраться в этой ситуации. Я догадываюсь из-за чего. Вернее, из-за кого. Ты понимаешь, что твою связь с Аглаей будут использовать против тебя при малейшей возможности. И ты не сможешь встречаться с ней тайно. Если сложится такая ситуация, рвать с ней придётся всерьёз и навсегда. Она действительно полностью отсечена от эгрегора? Ни на неё, ни на тебя вирус не влияет? – Да, конечно, я её не раз проверял. Или считаешь меня глупцом, не веришь мне? – Вообще-то, все под влиянием эгрегора так говорят, – я усмехнулся. – Что смотришь на меня, Алексей? Не нравятся мои слова? А другие не только говорить будут, но и делать. А ещё одни будут верно служить, а потом предадут в самый неожиданный момент. И станут использовать в своих целях тот факт, что ты спишь с девушкой, бывшей под властью эгрегора. Тебе власть над Городом доверили, а ты что сейчас делаешь? – Понятно, Виктор, спасибо за совет, я учту твоё мнение. – Погоди, ты хотел услышать мой совет, товарищ магистр, так ведь? А я ещё не договорил. Ты тоже знаешь, что я тебе скажу насчёт Аглаи. Если любишь кого-то и хочешь быть с ним, будь, а дальше… как пойдёт, – я помолчал немного, вспомнил Лику, и боль, которая, казалось, давно прошла, вернулась с новой силой. – А что касается Аглаи… Обвенчайся с ней, и как можно быстрее. Раз ты говоришь, что она полностью отсечена от эгрегора, то обвенчайся с ней на глазах всего Города, хоть в городской церкви, хоть в армейской часовне. Но скрывать ничего не надо. Собственно, вам и нечего скрывать – вот это и покажите людям. |