Онлайн книга «Вкус соблазна»
– Давай я позвоню Логану. Послушаем, что он скажет. – Уверена, он не позволит тебе самой что-либо предпринимать, – сказала Харпер с легкой улыбкой. – Разве это может меня остановить? У него включен автоответчик, – сказала Скарлетт. Вкратце описав ситуацию, она положила трубку. – Он скоро мне перезвонит. Ты подождешь? Харпер вдруг вспомнила о том, что у нее до сих пор находится «дорожный чемоданчик» Эштона. – Нет, не могу. Мне надо идти. Скарлетт кивнула: – Как только Логан мне позвонит, я свяжусь с тобой. А ты попробуй успокоить мать. Харпер отправилась на административный этаж «Стиль Фонтейна». Мэри уже ушла с работы, закрыв кабинет Харпер. Может, Эштон уговорил Мэри отдать ему его чемодан? Но чемодан оказался на месте. Либо Мэри смогла устоять перед обаянием звездного шеф-повара, либо он и не пытался забрать свои вещи. Харпер написала Эштону короткое сообщение о том, что он сможет забрать свои вещи в «Батоури». Но когда она пришла туда, то обнаружила, что Эштон уже сидит за угловым столиком. Эштон пил уже третью рюмку виски. Первые две он осушил слишком быстро и эффекта не ощутил. Ему бы следовало выпить и четвертую, иначе его ужин с Коулом может пройти не так, как хотела бы Харпер. То, что она сразу увидела его, вызвало у него улыбку. Она тоже это чувствовала – это непреодолимое притяжение между ними. И как он мог этого не замечать до сих пор? О, она прекрасно умела это скрывать. Ему хотелось сорвать с нее профессиональную холодную маску, добраться до ее страстной души. Хотелось посмотреть на нее, охваченную бурей чувств. – Что привело тебя сюда? – Я принесла твой чемоданчик. Эштон был так сконцентрирован на ней, что не заметил своего чемодана в ее руках. – С Коулом еще не все ясно, – напомнил он ей. – Может, оставишь мой чемодан у себя? Я заберу его позже. Харпер поставила чемодан возле стола. – Я утратила вкус к шантажу за последние несколько часов. – Она взглянула на рюмку в его руке, потом – на его губы. Сердце его громко застучало. – Ты хочешь со мной о чем-то поговорить? – Нет. – Ты уверена? Интересно, отчего у него закружилась голова? От алкоголя или оттого, что Харпер так посмотрела на него? Она протянула руку к его рюмке, и Эштон подумал – она сейчас отругает его за то, что он уничтожает запасы дорогого, десятилетней выдержки, шотландского виски. Но вместо этого, отобрав у него рюмку, она залпом осушила ее. Облизнув губы, Харпер улыбнулась. – Дед мой любит шотландский виски, – сказала она, поставив рюмку на стол, и повернулась, чтобы уйти. – Я хороший слушатель. Харпер колебалась, затем снова взглянула на него: – Ко мне неожиданно приехала моя мать. Эштон расслабился, вздохнув полной грудью, и в этот миг он понял, что только что едва дышал. – Отношения у вас не очень, как я успел заметить. – А у тебя хорошие отношения с родителями? Он покачал головой: – Я ушел из дома в пятнадцать и с тех пор никогда не возвращался назад. – Я читала все, что о тебе написано. Уверена, о тебе мало знают. – Давай обсудим мою жизнь в следующий раз. А сейчас мы говорим о тебе. Харпер внимательно посмотрела на него: – Моя мать уехала во Флориду, когда мне было одиннадцать, оставив меня в Нью-Йорке с отцом, который редко бывал дома. Тогда я возненавидела ее за то, что она бросила меня, но со временем я стала понимать свои преимущества. Я свободно могла совершать ошибки и учиться на них, не боясь того, что она отругает и унизит меня. Я была избавлена от ее критики. – Не думаю, что найдется много людей, которых, как и тебя, не волнует то, что их бросила мать. Харпер криво усмехнулась: – Я просто реалист. И мать не покидала меня. Она сбежала от ситуации, которая ей не понравилась. Пенелопа – не из тех, кто остается и борется, когда можно уехать. – Харпер непринужденно пожала плечами. – Ну хорошо, признаюсь, я все-таки переживала. – Рад, что ты призналась в этом. – Почему? – Потому что я люблю тебя, но не могу понять почему. – Ты любишь меня? – Она рассмеялась, и это для него явилось полной неожиданностью. – Да, очень, – подтвердил Эштон, пораженный тем, как она преобразилась. Этот смех превратил ее в очаровательную и жизнерадостную женщину. – После того, как я гоняла тебя все эти девять месяцев? – Она покачала головой. – Наверное, ты просто надеешься меня очаровать. – Ты такая подозрительная, – хмыкнул Эштон. – Но я начинаю прислушиваться к твоему мнению насчет Коула. Этот отель очень дорог тебе. И я буду поддерживать тебя во всем, что касается «Батоури». – Такой сговорчивости я от тебя никак не ожидала! – Твоя мать часто навещала тебя в Лас-Вегасе? – Никогда. Она ненавидит этот город. – Значит, сейчас у нее возникла крайняя необходимость. – Ей нужна моя помощь. И это очень странно. Обычно, если что-то случалось, она обращалась к дедушке, ведь он мужчина, а мужчины, по ее твердому убеждению, должны заботиться о женщинах. – Звучит старомодно. – И противоречит всем моим убеждениям. Ведь я современная девушка-карьеристка. – Харпер усмехнулась. – Мать постоянно осуждала меня. Считала, что я должна выйти за финансового магната, как мой дедушка, и блистать рядом с ним в светском обществе Нью-Йорка. – Но ведь это разрушило бы все, чего ты достигла. Харпер была поражена его проницательностью. Она внимательно взглянула на него: – Согласна. На этот раз они сошлись во мнениях. Никто из них не желал разделять с родителями их понимание успеха. Эштон поднял бутылку виски: – Хочешь еще? Он умирал от желания увидеть, как она выпьет еще одну рюмку. И снова оближет губы. В этом было нечто порочное, совершенно несвойственное Харпер. – Мне надо идти работать. – Увидимся завтра вечером. – Сообщи мне, когда Коул согласится работать с тобой. – Она уже хотела уйти, но вдруг остановилась. – Спасибо, что выслушал. Ему показалось, что ей нелегко было выразить эту благодарность. – В любое время. Ты знаешь, где меня найти. Качнув головой, Харпер повернулась на каблуках и решительно направилась к выходу. Эштон почувствовал, что в нем растет симпатия к Харпер Фонтейн. Он думал, что ее надменная заносчивость – естественный результат богатства и связей ее семьи, что жизнь для нее – легкая прогулка. Однако он ошибался. Теперь он понял, что между ними гораздо больше общего, чем он раньше предполагал. |