Онлайн книга «Время прощаться»
Потом я узнала, что нас станет четверо. — Все будет хорошо, — пообещал мне Гидеон, когда я поделилась с ним новостью, но я ему не поверила. Он не мог предсказывать будущее. Он мог, будем надеяться, быть со мной. — Неужели ты не видишь? — восклицал Гидеон, который словно светился изнутри. — Мы предназначены друг для друга. Может быть, и так. Но какой ценой? Ценой его брака. Моего. Жизни Грейс. Тем не менее мы вслух рисовали радужные картинки. Я хотела взять Гидеона с собой в Африку, чтобы он мог полюбоваться тем, какими невероятными созданиями были слоны до того, как люди их сломали. Гидеон хотел перебраться на юг, откуда был родом. Я вспомнила о своей мечте сбежать с Дженной, но на этот раз я представляла себе, что Гидеон отправится с нами. Мы притворялись, что близки к решению всех вопросов, но на самом деле все стопорилось из-за двух проблем: он должен был признаться теще, я должна была обо всем рассказать мужу. Оттягивать до бесконечности было нельзя — становилось все сложнее скрывать изменения, которые происходили с моим телом. Однажды Гидеон нашел меня в сарае с азиатскими слонами. — Я рассказал Невви о ребенке, — сообщил он. Я застыла. — И что она сказала? — Сказала, что каждый должен иметь все, что заслужил, и ушла. «Все, что заслужил» — это было серьезно. Это стало реальностью, а значит, если Гидеону хватило смелости поговорить с Невви, я должна собраться духом и поговорить с Томасом. Невви я не видела целый день, да и Гидеона, к слову сказать, тоже. Я нашла Томаса и ходила за ним от вольера к вольеру. Приготовила ему ужин. Попросила помочь мне обработать ногу Лилли, хотя обычно делала это с Гидеоном или Невви. Вместо того чтобы избегать мужа, как делала все эти месяцы, я расспросила его о заявлениях о приеме на работу, которые он получил, и поинтересовалась, принял ли он решение кого-то нанять. Я полежала с Дженной, пока она ни уснула, а потом отправилась к мужу в кабинет и уселась читать там статью, как будто совершенно естественно, что мы сидим в одной комнате. Я боялась, что Томас может меня выгнать, но он улыбнулся — протянул оливковую ветвь. — Я уже и забыл, как хорошо было раньше, — признался он. — Когда мы работали рука об руку. Согласитесь, что решимость — вещь хрупкая. У вас могут быть наилучшие намерения, но как только в них появляется тонюсенькая, с волосок, трещинка, лишь вопрос времени, когда она разлетится на куски. Томас плеснул себе в стакан шотландского виски, во второй налил мне. Свой я оставила на столе. — Я люблю Гидеона, — напрямик заявила я. Его руки замерли над графином. Он взял стакан, выпил одним махом. — Ты полагаешь, я слепой? — Мы уезжаем, — сказала я ему. — Я беременна. Томас закрыл лицо руками и зарыдал. Мгновение я смотрела на мужа, раздираемая желанием его успокоить и ненавистью к себе за то, что довела его до этого состояния: сломленный человек с дышащим на ладан заповедником, жена-изменница и психическое расстройство в придачу. — Томас, — взмолилась я, — скажи что-нибудь! Его голос срывался. — Что я сделал не так? Я присела перед ним. И в это мгновение увидела человека, чьи очки запотевали от влажной жары Ботсваны. Человека, который встречал меня в аэропорту, сжимая корни растения. Человека, у которого была мечта и который пригласил меня разделить эту мечту с ним. Как давно я не видела этого человека! Неужели потому, что он исчез? Или потому, что я перестала видеть? — Ты ни в чем не виноват, — ответила я. — Только я одна. Он одной рукой схватил меня за плечо, другой замахнулся и сильно ударил по лицу — я почувствовала вкус крови во рту. — Шлюха! — крикнул он. Я, схватившись за щеку, упала на спину, с трудом поднялась и выбежала из комнаты. Томас последовал за мной. Дженна продолжала сладко спать на диване. Я бросилась к малышке, собираясь забрать ее с собой и навсегда покинуть этот дом. Одежду и игрушки можно купить — как и все, что ей понадобится. Но Томас схватил меня за руку, выкрутил ее за спину, и я упала. Он потянулся за ребенком, подхватил маленькое тельце на руки. Она прижалась нему. — Папочка? — вздохнула она, находясь в паутине между сном и явью. Томас крепче обнял дочь и развернул так, чтобы Дженна меня не видела. — Хочешь идти — скатертью дорога! — заявил он. — Но забрать дочь — только через мой труп! — Он улыбнулся жуткой улыбкой. — Или еще лучше — через твой. Она проснется, а меня нет. Сбудется ее самый страшный кошмар. «Прости, малышка», — мысленно сказала я Дженне. И убежала, оставив ее с отцом. Верджил Даже если бы спустя десять лет мне удалось обнаружить тело, получить ордер я бы не смог. Что мне оставалось? Тайком пробраться на кладбище и вырыть, в стиле Франкенштейна, тело, которое я принял за тело Невви Рул? Но прежде чем отправить тело в похоронную контору, патологоанатом делает вскрытие. А во время вскрытия в окружной лаборатории берут образец ДНК, который сохраняется где-то в федеральном архиве для последующих поколений. Ни за какие коврижки мне, обычному гражданину, в окружную лабораторию не проникнуть, чтобы раздобыть образцы. А это означает, что нужно найти того, кому бы эти результаты выдали. Поэтому через полчаса я стою, облокотившись о конторку в полицейском участке Буна, и вновь убалтываю Ральфа. — Опять ты? — вздыхает он. — Что тут скажешь… Чертовски по тебе скучал. Ты даже во сне ко мне приходишь. — В прошлый раз я тебя пустил, Верджил, но больше не хочу рисковать своим местом. — Ральф, мы оба прекрасно знаем, что начальство никому, кроме тебя, эту работу поручить не сможет. Ты что-то вроде хоббита, охраняющего кольцо, старина. — Что? — Ты Ди Браун нашего участка. Без него никто бы никогда не узнал, что в девяностых вообще существовали кельты, согласен? Ральф улыбнулся, и морщинки проступили еще резче. — Тебя послушать — так оно и есть, — говорит он. — Эта молодежь жопу от пальца не отличит. Прихожу сюда каждое утро, а кто-то уже все переложил, пытаясь разобрать все согласно новомодному компьютеризированному подходу. И знаешь, к чему это приводит? Барахло теряется. Поэтому я расставляю все на свои места. Знаешь, как я говорю: если бы не… Я киваю, как будто подтверждаю каждое сказанное им слово. — О чем я и говорю! Ты центральная нервная система всего этого организма, Ральф. Без тебя все рухнет. Поэтому-то я к тебе за помощью и обращаюсь. Он пожимает плечами, изображая смирение. Интересно, Ральф понимает, что я играю с ним в «хорошего полицейского», умасливаю его, чтобы взамен получить то, что мне нужно? Наверное, наверху в комнате отдыха полицейские до сих пор обсуждают, какой он дряхлый и медлительный, и если умрет неожиданно в камере хранения вещдоков, никто этого даже не заметит. |