Онлайн книга «Любовь, или Кошка на окошке»
— Я их выбросил. — Он не стал юлить и отнекиваться. — Ты их выбросил?! — Разумеется, я. Матильда этого сделать не смогла бы при всем желании. — Мотька любила эти розы! — Что ты говоришь? Отвратительные цветы. У Матильды на пыльцу аллергия. — Это у тебя аллергия на меня! — Неправда. — Что неправда? — Я совершенно здоровый человек. — Нет, ты больной. Ты больной на всю голову. — Голос Женечки звенел, ее было очень жалко, так она расстраивалась. — Кто тебе дал право врываться в мою комнату и устраивать там разгром?! — Из твоей комнаты воняло. — Воняло?! Чем же? Мотькой? — Завядшими цветами! Не истери, я просто зашел и выбросил розы, которые воняли. Женя кинулась к мусорному пакету, но он был пуст. Тогда она побежала к себе в комнату и бросилась на балкон. — Ах, — раздалось оттуда с таким надрывом, что у Евгения чуть не сбежали пельмени. — Мои розочки! Как вам одиноко там, на грязном козырьке! Каким же варваром должен быть тот, кто так с вами поступил! У него нет сердца! — Мур-р-р-р-р, — тоскливо поддержала ее Матильда. — И ты, Брут?! — воскликнул Евгений, отвлекаясь от плиты, и пельмени все-таки дружно убежали. — Из-за какого-то веника столько горя! Да я куплю тебе новый букет! Еще лучше этого. — Не надо! — со слезами на глазах воскликнула Женя. — Лучше этого уже не будет! — Не будет?! Значит, этот веник был тебе так дорог?! — Дорог! Как… — Как что? — поставил руки в бока Евгений. — Как что, договаривай. — Как красивый букет. — Сегодня твоя очередь кормить Матильду! — фыркнув, Евгений вернулся к плите. Он не стал пререкаться. Уже всего этого было вполне достаточно, чтобы снова не разговаривать всю неделю. Женя тоже успокоилась, пришла на кухню и, не глядя на него, принялась заваривать себе кашу и накладывать в миску Матильде корм. Они молчали, толкались локтями, фыркали… Евгений собрал с плиты свои пельмени, промыл их горячей водой, затем окатил холодной, сложил в тарелку и съел. Женя следила за его манипуляциями презрительным взглядом. Евгений многозначительно хмыкнул, кивая на ее овсяную кашу, и похлопал себя по животу. После чего встал и ушел к себе. — Идиот, — сказал он себе за дверью. — И что за цирк я устроил? — Кретинка, — послышался пронзительный шепот из кухни. — Мотька, я кретинка. И чего взъелась из-за завявших цветов? Евгений обрадовался своему хорошему слуху и подмигнул портрету бабули, висевшему на стене. Темной ночью, когда весь дом погрузился во мрак и только лестничные клетки тускло освещались антивандальными светильниками, раздался ужасный женский крик, полный неподдельного отчаяния и безысходности: — А-а-а-а-а! Спасите-е-е-е! Женька вскочила, села на кровати и прислушалась. Впрочем, прислушиваться было не к чему, потому что женщина продолжила истошно вопить, прося о помощи. Пока Женька накидывала на себя то, что попалось ей под руку, голос возвестил: — Спасите, пожар! Люди, горим! Женька, первый раз участвовавшая в пожаре, принялась метаться по комнате, вспоминая, где лежит ее паспорт. Потом ей на ум пришло, что Мотька осталась спать на балконе. Женька кинулась туда и схватила кошку в охапку. Тут дверь распахнулась, и к ней в комнату забежал полуодетый Женя. — Где вы тут?! — прокричал он встревоженно. — Не копайтесь! Быстрее, пошли. Он схватил в охапку Женьку с кошкой, и вся троица вскоре благополучно выбежала на лестницу. Крик продолжался, женщина кричала внизу, ее голос был отдаленно похож на голос Эммы Павловны, которую жгли на костре инквизиторы за грехи и распутную жизнь. Ну, во всяком случае, Женьке именно так и показалось. Им навстречу бежали люди — одетые в то, что было на них жаркой летней ночью, высыпали на лестницу, прикрывшись лишь халатами и простынями. — Что горит? У кого? Наверняка это Гавриил в очередной раз себя поджег! — Нет, — попыталась оправдать соседа Женька. — Он не мог такое сделать. Теперь в его жизни появился смысл! Это кто-то другой себя поджег. — Что-то я не чувствую дыма! Можно было еще успеть чемодан собрать со всем необходимым, — сказал сосед из квартиры слева. — А я бы футбол досмотрел. Они теперь играют только по ночам, — сказал сосед из квартиры справа. — Горим! Люди! Помогите! И соседи кинулись вниз. Им предстала живописная картина. На площадке перед своей дверью стояла Эмма Павловна в наспех наброшенном кимоно, отчего оно казалось просто длинной простыней, и кричала изо всех сил. — Эмма Павловна, — одернул ее за рукав Женя, — что случилось? — Случился кошмар, — бросилась ему на грудь соседка, для чего Женьке с Мотькой пришлось потесниться. — У меня в спальне завелась мышь! — Мышь?! — презрительно поморщился сосед из квартиры слева. — Уж лучше бы вы завели мужчину, Эмма Павловна. — Я пыталась, — истерично вздрагивая, призналась она. — Но мышь завелась быстрее человека. Я проснулась, а она сидит и смотрит на меня человеческими глазами! — Вы не путаете? — спросил сосед из квартиры справа. — Может, все-таки это был человек? — Откуда ему взяться?! — рыдала Эмма Павловна. — Вы посмотрите на меня! Что со мной сделала жизнь! А когда-то я была худой и грациозной. — Я подарю ей книгу Мэтьюза, — шепнула Женька Жене. — Он учит любить себя. Когда научишься любить себя, тогда тебя полюбят и другие. — Очень актуально, — хмыкнул Женя. — Психологией мы займемся потом. Эмма Павловна, скажите, а что горело? — Горело? Что? — Но вы же кричали про пожар! — Ха! Если бы я кричала про мышь, кто-нибудь из вас разве бы вышел?! Черствые неблагодарные люди! — Мэтьюз учит быть благодарным всем и самому себе, — вздохнула Женька. — Эмма Павловна, так вы нас обманули?! — Нисколько! Посмотрите на меня. Меня трясет от этого грызуна, как при пожаре. Кошка?! — Она акцентировала свое внимание на Мотьке. — Она умеет ловить мышей?! — Матильда умеет все, — горделиво сказал Женя. — Дайте ее сюда! — И Эмма Павловна выхватила кошку из рук Женьки. — Дайте ей кошку, пусть она успокоится, — попросили соседи, и Женька не стала вырывать Мотьку из рук пострадавшей. — Фас! Фас, кошечка! — напутствовала Мотьку Эмма Павловна, запуская в свою квартиру. — И пусть от этого грызуна останутся только хвост и лапы! — Откуда у нас грызуны? — поинтересовался сосед из квартиры слева. |