
Онлайн книга «Темный ритуал»
«Хозяин дома производит впечатление человека начитанного, но как понять, что он не знает, кто такой Эйнштейн? Или это у него такие понты?» — Или взять еще отрывок из другой суры. Тут Дмитрий его довольно бестактно перебил: — Не знал, что вы приверженец Ислама, ведь за столом крестились, как христианин. По сути, Дмитрию было все равно, чего придерживается хозяин, приютивший его, так как вера в высшую силу в виде бородатого старика, от взора которого не скрыться, для чего содержится громадная армия бесполых ангелов, архангелов, серафимов, в XXI веке ему казалась анахронизмом. — Бог един, это только мы разные. Точнее, наши представления о Нем, — строго произнес Федор Николаевич. — Нельзя Его познать без веры, лишь тогда спадает пелена с наших глаз. Дмитрий решил не развивать теософскую тему и заговорил о том, что его больше интересовало. — Удивительно, что вы живете в столь безлюдном месте. Вам здесь не скучно? Сидевшие за столом как по команде переглянулись, словно он сказал глупость, а по выражению лица Сони было ясно, что она сейчас выдаст что-то неординарное, может, даже забористое, но Агнесса Ивановна строго на нее посмотрела и сказала: — Не скучно! София, каникулы заканчиваются! Соня сразу сникла, словно ее отругали или напугали, и это Дмитрию показалось странным и непонятным. Может, на нее подействовала скрытая в этих словах угроза? Для себя Дмитрий отметил, что самое слабое звено в этой чудной семейке — младшая дочка, и ее можно будет разговорить. — Соня, где ты учишься? — В Городе, где ж еще?! — ухмыльнулась девочка. — У Софии через два дня заканчиваются каникулы, и она вернется в Город. За ней приедут, и вы вместе отправитесь, — пояснил Федор Николаевич. — Что это за город? Какое у него название? — Вы обратили внимание на люстру в холле? — Федор Николаевич снова ушел от ответа. Дмитрий все больше раздражался. Что за игру в недомолвки и недосказки они затеяли? Решили развлечься, разогнать скуку? — Имеете в виду ту, что с рогами? — Как вы думаете, что за богиня там изображена? — Нетрудно догадаться, раз она связана с охотой. Это Диана или Артемида. — И вы попались на эту уловку! Почему-то рога ассоциируются лишь с охотой, никто не обращает внимания на одеяние богини. Она в панцире и с мечом — это вам ни о чем не говорит? — Богиня войны? Насколько я помню, войнами ведали боги-мужчины. — За исключением одной — Афины. — Я не историк, и, по правде говоря, с античностью знаком только в объеме учебных программ школы и вуза. Меня больше интересует наше время. Позвольте поинтересоваться, чем вы занимались до того, как решились вести отшельническую жизнь здесь? Хозяин дома опять проигнорировал вопрос. — Обед закончен, — сказал он. Федор Николаевич вытащил салфетку из-за лацканов пиджака, положил ее на стол и поднялся. Его примеру последовали все присутствующие, и Дмитрий поневоле тоже встал. Федор Николаевич, склонив голову, что-то бормотал себе под нос с полминуты, его домочадцы стояли молча, опустив глаза в пол. Лишь Соня, поймав взгляд Дмитрия, неожиданно ему подмигнула. Он растерялся и покраснел — еще подумает малявка, что он с ней заигрывает! — Сейчас девушки порадуют наш слух музыкой. Они весьма недурно играют, — словно конферансье, объявил Федор Николаевич. — Мари и Магдалина! Сыграйте нам что-нибудь из Вагнера. Мари и Магдалина послушно поднялись и отправились в угол зала, где стоял большой концертный рояль черного цвета. На крышке инструмента лежала целая кипа нот, из которых Мари что-то выбрала и громко объявила: — «Полет Валькирий». Сев вдвоем за рояль, девушки начали играть, причем, даже для неискушенного в музыке Дмитрия, плохо, то и дело сбиваясь. Магдалина явно отставала, и «полета» у них не получилось. Но Федор Николаевич сидел с блаженным выражением лица, словно внимал божественной музыке, а вот лицо Агнессы Ивановны окаменело, словно у индейца племени ирокезов у столба пыток. Соня откровенно зевала. Лишь под конец девушкам удалось сыграться и отобразить музыкальную композицию. Прикрыв глаза, Дмитрий незаметно для себя задремал. Ему привиделось, что он в образе печального демона летит над вершинами гор в безнадежных поисках людей и жилья, мучаясь мыслью: «Неужели придется остаток жизни провести в одиночестве, среди хмурых скал и безлесных вершин?» Тревожные аккорды стихли, раздались жидкие аплодисменты, и Дмитрий, проснувшись, почувствовал себя неловко. Хлопали Федор Николаевич и Агнесса Ивановна, а Соня демонстративно зевала. — Вы почувствовали, да?! — обратил к Дмитрию счастливое лицо Федор Николаевич, в уголках его глаз блестели слезы. — Конечно, в исполнении оркестра это звучит значительно лучше, но где здесь его взять?! Вы, случаем, не играете на духовых инструментах? — Он с надеждой посмотрел на гостя. — Случаем нет — медведь на ухо наступил, поэтому ни на чем не играю, не пою и не танцую. И это мне не мешает заниматься бизнесом! — Жаль! — вздохнул Федор Николаевич. — Опера «Валькирия» обязана своим названием Брунгильде, принадлежащей к славному племени валькирий, дев-воительниц, которые уносят с поля боя погибших солдат и доставляют их в небесное царство — Валгаллу. Слушая музыку, легко представить их полет и… — Я вам очень благодарен за обед, но хотел бы вернуться в ту комнату, в которую вы меня определили, и немного отдохнуть. — Вернуться назад? — расхохотался Федор Николаевич. — Это невозможно! Об этом еще древние греки знали. Мари проводит вас в комнату, но это будет уже другая! Дмитрий подумал: «Он не только чудак, у него и с головой непорядок. Отшельническая жизнь в горах ему на пользу не пошла». — Милейший Дмитрий, вы не будете против рюмочки ореховой настойки? Весьма полезно и способствует хорошей работе желудка. Федор Николаевич мягко улыбнулся, а Дмитрий подумал: «Может, после нескольких рюмок настойки хозяин дома станет более разговорчивым?» — Благодарю, с большим удовольствием. Федор Николаевич с важным видом достал из буфета графинчик со светло-коричневой жидкостью и две стопки. Стол был уже полностью освобожден от посуды и даже застелен свежей белой скатертью. Федор Николаевич пригласил жестом Дмитрия занять место рядом с ним и налил настойки в рюмки, тут же поднял свою, понюхав, закатил глаза от удовольствия и сделал маленький глоточек. Дмитрий же выпил настойку одним глотком. Она ему не понравилась — горькая и жжет! Драгомысловский тут же снова налил ему в рюмку настойки. — Как вам мое творчество? Ее я сам сотворил. — Приятная, только очень крепкая. Она на спирту? — На домашней водке. Хотите, я поделюсь с вами секретом ее приготовления? |