Онлайн книга «Кровь Люцифера»
— Мне казалось, это считается, только если на нас ничего нет. Он поставил поднос на ночной столик. — Мне нравится это правило... а, как ты знаешь, я твердо придерживаюсь разумных правил. И начал расстегивать пуговицы своей рубашки. 07 часов 20 минут Элизабет осторожно приступила к смене повязки на обрубке левой руки Руна. Она сняла старую повязку и осмотрела рану. Поверх мышечного среза уже практически везде наросла кожа, но лечение все еще требовалось. Графиня положила на рану компресс, пропитанный священным вином. Корца слабо застонал от боли, но так и не открыл глаза. «Вернись ко мне, Рун». Батори закрепила компресс свежей повязкой, затем выпрямилась. Она чувствовала, что солнце встало примерно час назад. Элизабет так и провела всю ночь в этой келье без окон, рядом с Руном. Здесь пахло ладаном и вином, немного — сеном и кирпичной пылью, и это напоминало ей о времени, которое она провела здесь в заточении. И все-таки она осталась, желая быть здесь, когда Рун очнется. Графиня обвела хмурым взглядом помещение — оно казалось ей совсем неподходящим. Простая деревянная кровать с набитым соломой матрасом, на столике — подсвечник с горящей восковой свечой, здесь же — бутыль вина, чистая белая марля и флаконы с мазями, пахнущими все тем же вином и камедью. Точно такую же комнату отвели по соседству самой Элизабет, но за всю эту долгую ночь она туда так и не заглянула. Шорох кожи по камню заставил ее обернуться к маленькой дверце кельи. Вошел низенький коренастый монах с выбритой на голове тонзурой — он принес еще вина и материала для повязок. — Благодарю вас, брат Патрик. — Для Руна — все, что угодно. Всю ночь этот монах сновал туда-сюда, помогая Элизабет ухаживать за Корцей. При виде недвижного тела Руна, распростертого на кровати, лицо его выразило искреннюю скорбь. Он переживал за Руна куда сильнее, чем просто за собрата-сангвиниста. Похоже, эти двое были друзьями. — Вам нужно немного отдохнуть, сестра Элизабет, — предложил он вот уже в одиннадцатый раз. — Я могу присмотреть за ним, и, если что-то изменится, я сразу же сообщу вам. Она открыла было рот, чтобы отказаться, — но тут ощутила тихую вибрацию в кармане, где был спрятан сотовый телефон. Томми. За ночь графиня не раз воспользовалась удобным моментом — когда оставалась одна, — чтобы попытаться связаться с мальчиком; но снова и снова она слышала лишь механический голос, который просил ее оставить сообщение. Она так этого и не сделала, боясь, что ее слова услышит не тот, кому они предназначались. — Спасибо, брат Патрик. — Элизабет поднялась со стула, стоящего у кровати. — Кажется, мне действительно нужно отдохнуть. На его лице отразились одновременно удивление и облегчение. Графиня кивнула ему, повернулась и вышла из кельи. Войдя в соседнюю келью, она закрыла за собой тяжелую дверь и только тогда достала телефон. На маленьком экране мерцали слова [15] :
Батори не понимала, как ответить на послание Томми и что обозначает маленький символ в конце. Но слово «неприятности» она поняла. Охваченная страхом, Элизабет сжала телефон и набрала его номер. 07 часов 32 минуты Рим, Италия «Ну же, давай...» Томми, завернувшись в полотенце, сидел на крышке унитаза в совмещенном санузле; рядом с ним с шумом текла из душевого рожка вода. Он смотрел на свой телефон, молясь, чтобы Элизабет ответила на его сообщение. Время от времени мальчик поглядывал на запертую дверь, опасаясь охранников, стоящих в холле этой квартиры на окраине Рима. Окна во всех помещениях здесь были забраны решетками. Единственный путь наружу пролегал мимо двух священников-сангвинистов в мирской одежде, стоявших сейчас под дверью. Наконец телефон завибрировал у него в руках.Томми сразу же ответил, приглушив голос до шепота: — Элизабет? — Томми, где ты? Что случилось? Как обычно, женщина не стала тратить время на стандартные вежливости, которыми все обычно обмениваются в начале телефонного разговора. — Я где-то в Риме. — Тебе грозит опасность? — Я так не думаю, но во всем этом что-то не так. Священник, который забрал меня из Санта-Барбары, не повез меня в Ватикан, а вместо этого запер в какой-то квартире. Она надежно охраняется, кругом решетки. — Ты можешь описать то место, куда тебя отвезли? — Это старое здание. Желтое. Здесь пахнет чесноком и рыбой. Я на третьем этаже. Из окна спальни вижу реку и фонтан с рыбой, которая выплевывает воду. И еще мне кажется, что недалеко зоопарк. По крайней мере я слышал, как рычат львы. — Хорошо. Я смогу отыскать это желтое здание. Это может занять некоторое время, но я найду тебя. Томми еще больше понизил голос: — Они говорят, что мне грозит опасность... от тебя, но я знаю, что это неправда. — Я ни за что не причиню тебе вреда. Но я заставлю их заплатить, если с тобой что-то случится, пока ты под их надзором. Томми ухмыльнулся. Он не сомневался, что Элизабет придет и навешает им пинков, но не хотел, чтобы она при этом пострадала. Помещение наполнилось паром от текущей горячей воды, и мальчик прислушался, не заметил ли кто-либо, что он тут задержался так надолго. Потом продолжил: — Я подслушал, как они говорили, что кардинал Бернард хочет, чтобы меня держали тут под замком, пока ты не сделаешь то, чего они хотят. Я не знаю, правда это или нет. Но если правда, не поддавайся им. — Я сделаю все, что нужно, чтобы добраться до тебя. Я тебя освобожу, и мы найдем способ вернуть тебе здоровье. Томми вздохнул, глядя на свою руку. Пятна меланомы множились, распространяясь вверх по его руке, словно пожар. Несколько новых отметин появились на ногах и левой ягодице. Как будто теперь, когда в его жилах больше не текла ангельская кровь, рак спешил наверстать упущенное. — Все не так плохо, — солгал Томми. — Я просто стал легко уставать, но мне позволяют много спать. — Береги силы. Да, легче сказать, чем сделать. В дверь ванной постучали, отчего Томми подскочил. Он не слышал ничьих шагов за дверью, но эти сангвинисты ходят бесшумно, словно привидения. — Мне надо идти, — прошептал Томми. — Я скучаю по тебе. |
