Онлайн книга «Дыхание зла»
Рыбкин покачал головой. – Никогда, насколько я помню. – С кем они дружили в клубе? – Не знаю. Никогда не обращал на это внимание. – Что же, спасибо. Можете идти. После Рыбкина было еще трое, но они ничего определенного про убитых сказать не могли. Сходились только в том, что Йорг и Бончовска часто играли друг с другом, соперничали и не раз уходили из клуба вместе. Следующий, кого опрашивал Самсонов, заявил, что пару раз ходил с ними в бар. Его звали Антонов Петр Кириллович, и ему было тридцать с небольшим. Коротко стриженный атлетический блондин с открытым лицом и поминутно возникающей улыбкой. Это о нем говорила Кроликова, как о человеке, общавшемся с убитыми больше других. – О чем вы говорили? – спросил Самсонов, надеясь на чудо: должны же были убитые при ком-то хоть раз упомянуть о своем прошлом. Антонов пожал широкими плечами. – Да о разном. О тачках, о бабах, об оружии. – О бабах? О каких конкретно? Йорг или Бончовска рассказывали о том, с кем встречались раньше? – Нет. Ничего конкретного. Пустой треп. – Вы упомянули также об оружии. Блондин кивнул. – Да, они отлично в нем разбирались. – Серьезно? С чего бы? – Не знаю даже. – А вы? – Ну, я-то в оружейном магазине работаю, – Антонов широко улыбнулся, словно сообщил отличную новость. – Вот и зашел разговор. – Значит, они оба разбирались? – Ага. Просто доки, – в голосе блондина послышались уважительные нотки. – Но понятия не имею, где они так насобачились. Не спрашивал. – Они упоминали о том, что служили в армии? – Кажется, нет. – Говорили о родственниках, о жизни за границей? – Однажды Богдан сказал что-то про Югославию. Вроде бы, он там отпуск проводил. – Один? – Не знаю. Может, с бабой какой-нибудь. – Почему они эмигрировали в Россию? – А они эмигрировали? – удивился Антонов. – Ну да. Йорг из Молдавии, а Бончовска из Болгарии. – Вот никогда бы не подумал! Я был уверен, что они тут родились. – Почему? – Ну… такое складывалось впечатление. Мне трудно объяснить. – Антонов помолчал. – Да и говорили они без акцента. Очень чисто. После Антонова в комнату вошла женщина лет сорока со жгуче-черными, аккуратно зачесанными назад волосами и руками, унизанными кольцами и браслетами всех мастей. – Францева Азалия Викторовна, – представилась она, плавно опускаясь в кресло. От нее пахло благовониями. – Старший лейтенант Самсонов, – отозвался полицейский, рассматривая ее. Работает в сувенирной лавке? – Самсонов? – вопросительно повторила женщина. – Какая интересная фамилия. Невольно вспоминаешь мифического героя. Часто вам приходится разрывать пасти львам? – она улыбнулась, игриво глядя на полицейского. – Время от времени, – ответил ей с улыбкой Самсонов. – Хотя вообще я люблю животных. – Даже диких? – Даже диких. Не нравятся мне только бешеные. – А зовут вас как? – Валера. – Римское имя. Означает «сильный, здоровый». Очень подходит к вашей фамилии. – Спасибо. Кем работаете? – Угадайте. Вы же следователь. – Продаете благовония? – Почти. Я астролог и немного спирит. – Кто? – Духовидец. Слышали о медиумах и столоверчении? – А, понятно. – Могу и погадать. Хотите, взгляну на вашу руку? – Францева приглашающе протянула ладонь. – Может быть, позже. Сейчас мне нужно задать вам несколько вопросов об убитых. – Да, я уже слышала, – Францева скорбно покачала головой. – Бедняги. Такие приятные мужчины. – Вы хорошо их знали? – Нет, этого я не сказала бы. – Не гадали им? – улыбнулся Самсонов. – Они в это не верили. Грубые материалисты. – Но все равно приятные люди? Францева тоже улыбнулась: – Я не сказала «люди». Я сказала «мужчины». – Какое у вас сложилось о них впечатление? – Не знаю, чем они занимались, но думаю, что не на скрипке пиликали. Самсонов отметил для себя, что ответ женщины практически повторяет слова Рыбкина. – Что вы хотите сказать? – Ну, знаете, бывают такие брутальные мужчины, что сразу чувствуешь: это самцы. Безо всяких там… – Францева неопределенно помахала рукой в воздухе. – А так я ничего про них не знаю. С ними больше Петя общался. – Антонов? – Да. Но вы с ним ведь уже поговорили. – Поговорил. – Бедный Петя! – Францева хмыкнула. – Мог бы сразу догадаться, что с Йоргом ему ничего не светит. – Что вы имеете в виду? – Петя – гей. Он рассчитывал завоевать симпатию Богдана, потому и таскался с ним по кабакам. Но то ли они с Ромой поняли, что он за фрукт, то ли Антонов сам догадался, что по морде может схлопотать, но в последнее время он держался от них в стороне. – Ясно, – протянул Самсонов. – Об этом Петя не упомянул, да? – Видимо, не счел нужным. Францева улыбнулась. – Я про его надежды точно знаю. Он мне сам однажды признался. Просил погадать на Богдана. – И как? – Сказала ему, чтобы отступился. Пока цел. – Что ж, спасибо за помощь. Если вспомните еще что-нибудь, позвоните. Я оставлю свой номер у администратора. Самсонов опросил оставшихся примерно за два часа. Некоторые встречали убитых в клубе чаще, другие с ними практически не общались, но общее впечатление было таким: приятные, хоть и слегка грубоватые парни, проводящие много времени вместе, но скорее приятели, чем близкие друзья. У них могли быть общие интересы за пределами клуба, но едва ли – общее прошлое. Когда Самсонов вышел в холл, он был голоден как собака, хотя прошло не так уж много времени с тех пор, как он последний раз ел. – Вы закончили? – спросила Кроликова. – Да, спасибо за помощь. – Пришли еще двое членов клуба. Они играют в первой комнате. Но я их знаю: они ни за что не прервутся, пока не закончат партию. – Почему? – Такое у них правило. |